Зазеркалье. Потерянное дитя
Шрифт:
Паника нарастала, сделать вдох так же нереально, как и рассмотреть хоть, что-то возле себя. Вот оно, то самое чувство, позабывшееся Марисе давным-давно, то самое режущее сердце ощущение холодного ужаса, возникшее всего несколько раз в ее жизни, но так хорошо запомнившееся. Темнота… это был третий раз, когда девушка оставалась полностью погруженная в нескончаемый мрак. Глазные яблоки бегали с удивительной скоростью, ища хотя бы малейший источник света.
«Нет, только не темнота… пожалуйста» – надеясь, нащупать руку Лилит или Рида, ползала она.
«Всем
– Ай… – скривилась девушка, пискнув, как котенок, которому наступили на хвост. Бесшумный рывок и через секунду губы накрывает чужая ладонь.
«Мариса, если ты издашь еще один звук, то они нас услышат. Пожалуйста успокойся», – нерано проговорил Рида у нее в голове.
«Постарайся успокоиться и замереть. Они чувствуют твою панику», – парень старался говорить так же твердо и уверенно, как и его мать. Его вторая рука ели заметно гладила хрупкое плечо, в успокаивающем жесте. Быстро прокрутив сказанные слова, Марисабель зажмурилась, дабы не обращать внимание на витающий черный дым за окном. Замерев на одном месте, она молилась всем богам, чтобы это наконец-то прекратилось.
«Почему я? Почему именно со мной это происходит?»
«Я не знаю…» – виновато говорил Рид.
«Ты слышишь мои мысли?»
«Да, как и ты мои.»
«Но как? Как это происходит?»
«Я тебе позже расскажу, но сейчас нужно немного подождать и успокоиться. Ты сможешь это сделать?»
«Я постараюсь…»
Ужасный запах бил по ноздрям, призывая выхаркать все содержимое желудка наружу. Это была мертвая, абсолютно мертвая вонь, пробирающая до костей. Создавалось чувство, что рядом положили разлагающийся труп человека.
Глаза резало, все больше пробивая на слезы. Одна единственная слезинка катилась по щеке девушки, окропляя тонкие пальцы Рида. Он так больше ничего не сказал в ее мыслях, но было заметно, что после этого его хватка стала крепче, но не больнее. Внутренне состояние во всю кричало о том, чтобы побыстрее скрыться от этого хаоса. Все мышцы были напряжены до предела. Хотелось кричать, рвать, метать, вместо этого, что-то незнакомое и глубинное нашептывало об спокойствии. Ноты были знакомы и в то же время непонятны.
«Кто ты?»
«Ты знаешь кто», – низкий тихий голос, приводил в замешательство.
«Нет, я не знаю, кто ты и, честно сказать, знать не хочу. Просто убирайся из моей голова», – Мариса не нравилось, что каждый куму вздумается, может зайти в ее голову без малейшего стеснения.
«Я не причиню зла, обещаю»
«Толку от твоих обещаний? Я тебя не знаю и не понимаю, как ты смог забрать ко мне в голову», - девушка сама не знала, зачем ведет этот диалог, когда в реальном мире творилось безумство, - «Что тебе нужно от меня?»
«Я не собирался делать ничего плохо, просто ты единственная, чью ауру я смог почувствовать»
«Класс, и это ты считаешь
“Дай мне побыть здесь, пока я ещё могу дышать”
“Что ты такое говоришь…”
«Взамен, я тебе помогу. Открой глаза», - его голос призывал подчиняться, но воля Маттсон была сильнее.
«Я не могу открыть их, мне страшно!» - она старалась всеми силами донести до него, что ей не хочется сейчас ничего делать и уж тем более открывать глаза, когда вокруг творился сущий ад.
«Открой их, тебе просто нужно поверить”
Пошатнувшись и медленно, растягивая момент неизбежного, разомкнула веки. Привычная темнота растворилась, а запаха смерти преврптился лишь в воспоминание минувших минут.
Белая комната с одним единственным стулом по середине – единственное, что присутствовало в этом месте. Свет застилал пространство, поэтому Марисе приходилось прикрывать лицо тыльной стороной ладони, дабы не ослепнуть.
«Где я?» – губы не могли двигаться, но голос девушки шел со всех сторон, словно он был по всюду. Не было предыдущего чувства ужаса и страха, не было ничего. Как будто кто-то взял и атрофировал все возможные эмоции. Внутри бурлила смесь из чего-то странного, непонятного и необузданного. Такое количество информации давило на виски, вызывая тянущую боль.
Взявшись за голову, Марисабель пыталась шевелить губами, хоть и получалось скверно. Звука не было, как и всего составляющего в глубине ее сути.
«Паника делает тебя слабой. Если хочешь выжить, то нужно научиться контролировать эмоции”, – от неожиданности, женская фигура подпрыгнула на месте и запутавшись в своих ногах, упала на белый кафель.
Кафель… Белый мраморный кафель, который ощущался, как нечто иное, нечто свое. Он не охлаждал ноги, не имел привычную твердость, скорее наоборот. Ощущать его было привычно, будто ноги всю жизнь по нему ходили. Ее слегка бледная кожа немного сливалась с молочной поверхностью пола.
«Невероятно» – казалось, будто Мариса находилась в какой-то галлюцинации, вызванной большим стрессом.
“Это реально, ты не бредишь”, – зная все вопросы на перед, парировал незнакомец .
«Это место такое знакомое и незнакомое, не понимаю, как такое может быть”
«Нет ничего, чтобы ты не знала в себе”
Самое странное – это понимать смысл сказанных слов, даже если они совсем не несли, что-то поучительное.
Сложно принять правду, которая пугает, ведь когда- то она считалась ложью из уст сочиняющих.
«Твои мысли верны, не бойся предполагать», – теперь его голос был возле уха Маттсон. Она была одна в этой комнате, но в то же время чувствовала, чье-то присутствие рядом.
«Я у себя в голове.» – не вопрос, не предположение, она утверждала, потому что знала, что это так.
«Да, мы у тебя в голове. Надеюсь, ты поделишься им, потому что моя голова давно не впускает меня”, – Мариса чувствавала на шее чужое дыхание, он не трогал ее, не переходил границы, скорее, проверял сколько она сможет позволить.