Зазеркалье.Трилогия
Шрифт:
— Да. — А сам продолжал смотреть за теми двумя.
— Все еще слаб?
— Конечно, Честр! Он же только сегодня очнулся. — Эмиса была чем-то раздражена.
— В нем светлый! Он должен идти на поправку моментально!
— Мне уже лучше, поверьте.
— Лучше. Да по сравнению с первым днем ты просто красавчик.
— Эмиса, не называй моего брата красавчиком. Это моя привилегия. По крайней мере, из твоих уст.
Честр нахмурился.
— Может, пора уже и мне признаться, что в скором времени вы…
— Мои намерения очень серьезны. — Сразу подтвердил Палу относительно его отношений с Эмисой.
— Нам
Знал бы он, что они уже целовались, и не раз. Палу кивнул.
— Как представится случай, я готов.
— Сенти, поправляйся. — Эмиса потянула обоих за рукава. Эти двое что-то не по теме здесь разговорились. — Идемте, вам надо хоть немного отдохнуть. На вас смотреть больно. — Те и не упирались.
Арумиэль закончил преображение девушки и предоставил другим возможность любоваться красотой Милены.
— Ну, вот, другое дело. — Мирэль одобрительно кивнул. — И это моя сестра! Представляете, — он обратился к оставшимся в палатке, — в нас течет эльфийская кровь! — Это получилось у него гордо. — Только у меня уши нормальные. — Он поймал недовольный взгляд Арумиэля и Милены. — Я хотел сказать, человеческие, а у Милены…
— Эльфийка? — Голос Сенти звучал тихо и слабо.
Сейчас ему было совсем плохо. Да что с ним такое? Милена подумала, что вся их компания его утомляет. Пришел в себя, а на него столько сразу навалилось, что растратил всю энергию. Сенти же думал совсем о другом, и плохо ему было не только по этой причине. Во-первых, он не признал Милену, в отличие от Арумиэля. Ему бы хоть толику тех способностей. К тому же он вспоминал ее поцелуй с эльфом. И судя по их встрече… Нет, он не хотел думать, что они вместе, сама мысль была болью. Голова закружилась пуще прежнего. Он и так чувствовал себя паршиво, а от этого всего — просто невыносимо.
— Сенти, тебе плохо? — Милена быстро подошла к нему.
Арумиэль поднял уголок губ. Вот и вся благодарность.
— Ему плохо. — Она повернулась к ним. — Тебе плохо? — Опять к Сенти.
Глаза такие проникновенные, жалостливые. Не смог он смотреть на нее, уставился в потолок. Только жалость, и все? Ему досталась жалость, а этому ушастому — все остальное? С любовью в придачу!
— Может, позвать Пайку, или кто всех лечит? — Отозвался Мирэль.
— Ему надо просто отдохнуть. — Тия оживилась. — Светлый и так делает свое дело.
Арумиэль с ней вполне согласился.
— Милена, мне надо с тобой переговорить. Я чувствую в тебе что-то новое. Ты проснулась? В тебе ожила магия?
— Тебе тоже следует отдохнуть, а об этом мы еще успеем поговорить. Пайка оставила меня сейчас за ним присмотреть. Мирэль, Тия, вы же не пропадете сегодня вечером?
Тут брат изогнул брови, но спохватился.
— Сегодня я пас, боец из меня никудышный. Ты бы видела Тэймура. Кстати, тоже вернулся со своим отрядом. Измазались в чем-то зеленом, бегали по лесам в округе… — Махнул рукой. — Зато благодаря им мы узнали, что к нашему лагерю с двух сторон подступали кумияры. Наши срочно приняли меры. Арумиэль, с тебя рассказ, и будем надеяться, не на всю ночь. Всем интересно, где ты пропадал эти два дня.
— Да что тут рассказывать?
Все двинулись к выходу, а Милена осталась сидеть возле Сенти. Тот лежал, закрыв глаза.
— Сенти? —
Их взгляды встретились, так внезапно он открыл глаза. Мили хотела отпрянуть, но удержалась, столько боли было сейчас в них.
— Где болит? — Быстро среагировала она. Глупый, конечно, вопрос, но ничего другого в голову не пришло. Зрительный контакт так и не разрывался.
— В груди. — Тихо проговорил он.
Милена отдернула руку и посмотрела на грудь. Действительно, где же еще, он туда ранен. Может, рана открылась, или повязка слезла. Почти сомкнув брови с полным сосредоточением, она потянула белое полотно ткани вниз, больше открывая грудь. Повязка на месте, проступившая кровь видна, но это нормально, и пятно уже потемнело. Милена невольно уставилась на крепкие мышцы. Пора заканчивать с этим осмотром. Видела она его уже таким, полуобнаженным. Сенти как Сенти, вот только все же что-то изменилось. В ней самой. Дышит. Она пронаблюдала, как грудь его чаще стала то подниматься, то опускаться. Да и сама задышала сильнее. Хм… Милена сглотнула. Что она делает? Ничего не соображает в этих лекарских вещах, а лезет, куда не просят. Полотно тут же вернулось на место. Смотреть Сенти в глаза побоялась.
— Если тебе больно и хуже, могу позвать кого-нибудь, кто лучше присмотрит за тобой и поможет, я… — Она все же решилась взглянуть и запнулась.
Легкий румянец появился на его лице, глаза блестят. Да он живее всех живых, поправится, куда денется. Симулирует, что ли? Нянька ему нужна. Но все равно уходить не хотелось, и Милена понадеялась, что он не попросит кого-нибудь позвать.
— Не надо. Болит, но заживет. Надо только время. — Голос его был тверд и резок.
— Может, тебе поспать?
— Я и так проспал все, что можно было.
Милена не знала, что еще предложить, да и надо ли? Если он о тех днях, что проспал, то невелика потеря. И без него хватает бойцов. До сих пор слышны отголоски боя, то земля дрожит под ногами водников. У них своя битва, непосредственно с темными, и на равнинах, где нет поселений. Дриады пускают корни деревьев, удлиняют и цепляют кумияров, выпуская путы из земли. Страшно подумать, что творится. Враги сначала орут от страха, как резаные, а потом рьяно кидаются рубить или рвать корни, это уже как получится. Сама Мили так еще и не выходила из лагеря, за ней присмотр жесточайший, к тому же умельцы и тут нужны. Присмотреть за кем, помочь в качестве ассистента лекаря, приготовить что, в общем, дело всегда найдется. Сенти же не виноват, что был ранен и лежал без сознания. Чего ему жалеть? О том, чтобы в ближайшее время ринуться в бой, и речи быть не может. Милена сама никуда его не пустит.
— Ты действительно считаешь меня красивым?
Милена вскинулась. С чего это он? Неужели вспомнил все ее выкрутасы до того, как их навестили? Решил проверить, шутка то была или нет. Улыбка само собой выплыла, обнажив белые зубки. Но Сенти ничем не пробить, ждет ответа, и так серьезно. По всей видимости, для него это важно.
— А сам-то как считаешь? — И, не дожидаясь большего разочарования в его глазах, ответила. — Да, красивый, и всегда был таким. Разве тебе мало вьющихся вокруг тебя девчонок, еще тогда, в замке твоего отца? Или они не говорили, что ты красавец? Не было доказательств?