Зажечь белое солнце
Шрифт:
дернувшись в агонии, достал-таки гибкую фигуру в чёрном. Когда огромная лапища со всей дури
ударила в спину черноглазому, раздался хруст, и алая кровь брызнула мне на щёки. Алая! Не серая!
Лиран упал навзничь, одновременно с трупами трёх нападавших.
Дроу не шевелился! Я взвыла. Боже, для местных магов и перелом позвоночника вылечить
наверняка не так уж и сложно, но не здесь и не сейчас. Значит, нужно сделать так. чтобы настало
время, когда это будет
только попробует возразить, убью собственными руками!
Мужчина был без сознания, но жив, о чём говорила слабо пульсирующая вена на виске. Я бы и не
заметила, да то ли от страха, то ли от избытка адреналина время словно растянулась, а мозг
принялся за работу с нечеловеческой скоростью. Зрение обострилось - я видела каждую ресничку,
каждую капельку пота на лице дроу. Обоняние с пугающей чёткостью вычленяло запах алой крови из
вони потоков серой. Лиран... Как же так?!
Всего одно мгновение парализующего ужаса, а в следующую секунду я уже была на ногах. Слёзы и
ярость душили. И всё же, заняв позицию над распростёртым мужским телом, почувствовала такой
прилив сил, что безоговорочно поверила: чтобы ни случилось, мы выживем! Он - точно.
Хлыст снова и снова взлетал в воздух. Доманы нападали и падали. Кидались, перепрыгивая через
трупы своих собратьев, и падали снова. Мне хотелось кричать в голос. Просто кричать от бессильной
ярости и страха! Но, вынужденная экономить силы, я лишь молча и сосредоточенно била направо и
налево, вертясь волчком.
Когда Лиран тихо застонал и попытался открыть глаза, я расхохоталась. И уже облегчение
заструилось по щекам солёными горячими каплями. Мелкие тоже теснили доманов со своей стороны,
и стая с каждой минутой становилось всё меньше.
– Не дёргайся!
– прохрипела я. заглушая визг монстра, лишившегося не без помощи моего клинка
передних лап.
– Лежи и не дёргайся!
– Ты!
– Лежать! Имей в виду: мы выживем. По крайней мере, здесь и сейчас, - бросив короткий взгляд на
окровавленное смуглое лицо, улыбнулась н ударила по оскаленной морде слева.
– Награда... кулон, - простонал дроу в ответ.
– Сожми его, и перенесёшься к Повелителю.
– С тобой?
– Только ты одна, - ответ стоил сереброволосому приступа кровавого спазматического кашля.
А я лишь криво улыбнулась сквозь слёзы. При любом раскладе я не могла оставить ни его, ни
девочек, бросившихся в бой следом за мной.
– Не дождёшься, - отражая очередную атаку, выдохнула.
– Мы своих не бросаем.
– Даша...
– хрипло простонал дроу и
– Лежи спокойно, - рявкнула зло. Кровь и вынужденная беспомощность гордого, сильного мужчины
придали ярости.
– Да беги же ты, идиотка!
– взвыл он.
– Никогда, - отрезала, и вдруг с ошеломляющей ясностью пришло ужасающее в своей
несвоевременности осознание. А ведь я... Это нелогично, глупо, необъяснимо! И всё же... сказала: - Я
тебя никому не отдам!
Но дроу уже не слышал, потеряв сознание. Попытался таки встать, баран упёртый! Впрочем, оно и к
лучшему.
Твердя про себя, как заклинание, «никому не отдам», я била и отбивалась. Время растянулось
звенящей от напряжения струной. Всё потеряло смысл. Лишь рычание доманов, свист хлыста, и
окровавленное мужское тело у моих ног. Плохой или хороший, но этот дроу был мне нужен.
Почему? Страх и неприязнь куда-то делись. Я не понимала, зачем и почему он пытался помешать
нам, но... Просто верила: он хотел, как лучше. И не для себя - для нас. Для меня. Собой-то он как раз
рисковал. Плохой или хороший. Лиран заслуживал благодарности и преданности. Даже если потом
обложит меня нерусским семиэтажным за помощь. Как же! Гордый, гад. Ещё и традиции эти их
идиотские.
«Никогда» - и я не чувствую рук, но всё равно - взмах, рывок, поворот, взмах. «Не отдам» - выпад
серебристой стали, кувырок, оброненный кинжал Лирана летит в глаз особо напористой твари.
«Никогда» - снова кувырок, и я принимаю стойку над жилистым телом. И бью, бью, бью. Вижу, как
серебряная стрела пронзает горло монстра всего в паре метров от нас.
Сколько это длилось, не знаю. Казалось, прошла вечность. Внутренние часы возражали - минут
десять. В какой-то момент рядом мелькнула смазанной тенью Роша. И вот мы стоим спиной к спине.
Ещё несколько мгновений, и над распростёртым мужским телом нас уже трое. Милена! Три удара
сердца - и нас четверо. Лайза!
Глаза застилает кровавая пелена, пот смешивается с алыми струйками, исчертившими наши лица,
руки, ноги. тела... Но... Никогда, никому! И вот последний доман падает, хрипя, в ало-чёрно-серое
море побеждённой смерти. Мы выстояли? Правда?!
На ногах устояли исключительно благодаря тому, что опирались друг на друга. Боже... Мы ошалело
осматривали горы мёртвых тварей вокруг, не веря сами себе. Это сотворили мы?!
Некоторые доманы были ещё живы, но уже не представляли опасности. Переломанные,
израненные, лишённые конечностей, со сломанными хребтами и бьющиеся в предсмертной агонии,