Зажги меня
Шрифт:
– Да черт бы с его намерениями! – вмешивается в разговор Иан. – Скажите лучше, что нам делать теперь и как реагировать на тот факт, что Уорнер может запросто красть у нас нашу энергию, наши способности и все такое прочее?
– Ну, у тебя-то никаких таких способностей не наблюдается, – бросает в сторону Иана Уинстон. – Тебе-то как раз не о чем беспокоиться.
– Ты меня прекрасно понимаешь, – огрызается Иан, чуть заметно краснея. – Когда такой психопат, как он, овладевает подобными силами, становится вовсе небезопасно. Мне, например, даже жутко просто
– Он совсем не пси… – пытаюсь я возразить, но комната вдруг наполняется голосами присутствующих, которые почему-то решили заговорить все разом, стремясь при этом высказаться погромче, чтобы быть услышанными.
– Но что это может означать в целом…
– …опасно или нет?
– Получается, что Соня и Сара действительно еще живы…
– …на самом деле видела Андерсона? И как он выглядит?
– Но с какой стати он вообще…
– …допустим, но это еще не доказывает…
– ПОДОЖДИТЕ ВЫ! – обрывает Адам сразу всех одновременно. – Где, черт возьми, он находится сейчас, в данную минуту? – Он поворачивается, чтобы заглянуть мне в глаза. – Ты сама сказала, что Уорнер привел тебя на место трагедии, чтобы ты увидела, что случилось с «Омегой пойнт». Но в тот самый момент, когда появляется Кенджи, Уорнер каким-то таинственным образом исчезает. – Пауза. – Все так?
Я киваю.
– Ну так что? – продолжает он. – Куда он подевался? Просто ушел? – Адам поворачивается к слушающим. Медленно обводя их взглядом. – Ребята, а ведь ему известно, что по крайней мере один из нас остался в живых! Скорее всего, он отправился за подмогой, чтобы вместе со своими солдатами разделаться с тем, кто остался. – Он замолкает, отчаянно мотая головой. – Вот черт, – негромко произносит Адам. – ЧЕРТ!
Все замирают на своих местах. Все напуганы.
– Да нет же! – быстро отвечаю я, поднимая обе руки вверх. – Нет, ничего подобного он делать не собирается…
На меня пристально смотрят восемь пар глаз.
– Ему совершенно не нужно убивать вас, ребята. Ему так же, как и нам, не нравится Оздоровление. И он ненавидит своего отца…
– О чем ты говоришь? – встревоженно перебивает меня Адам. – Уорнер – самый настоящий зверь…
Я глубоко дышу, чтобы успокоиться. Мне нельзя забывать о том, как мало они знают об Уорнере, они же не слышали его точку зрения на определенные вещи. Значит, мне надо постоянно напоминать себе то, как я сама думала о нем всего несколько дней тому назад.
А откровения Уорнера еще так свежи в памяти, и они еще не до конца осели в моем мозгу. Я не знаю, как и что должна сейчас говорить в его защиту и как можно примирить такие разные мнения о нем. На секунду я даже начинаю злиться на него за то, что он сам создал свой идиотский имидж животного. И еще я сержусь на Уорнера за то, что именно из-за него я сейчас оказалась в таком затруднительном положении. Если бы он не строил из себя неадекватного извращенца, мне не пришлось сейчас стоять вот так, посреди комнаты, и оправдываться перед своими же друзьями.
– Он сам хочет свергнуть Оздоровление, – пытаюсь я что-то объяснить. – И еще
И снова комната оживает, потому что все сразу начинают спорить. Отпуская каждый свою реплику. Раздаются выкрики, резкие словечки, но в общем все сводится к тому, что мне, оказывается, никто не верит. Все считают, что я сама сошла с ума, потому что Уорнеру удалось хорошенько промыть мне мозги. И еще они уверены в том, что он самый настоящий убийца со стажем, который силой удерживал меня в своей комнате и пытался использовать меня в качестве орудия пыток.
У них, конечно, своя правда, в которой они твердо уверены. Ошибаются они только в одном – во всем.
Никто из них не знает правду, и мне не дают шанса что-то объяснить. Но когда я собираюсь открыть рот и начать говорить в свою защиту, краем глаза я замечаю Иана.
Он откровенно смеется надо мной.
Очень громко, хлопая ладонью о колену. Голова у него откинута назад, он даже подвывает, захлебываясь от смеха. Вероятно, так его развеселила моя глупость, и на секунду я и сама начинаю сомневаться в своей правоте и во всем том, что успел рассказать мне Уорнер.
Я крепко зажмуриваюсь.
Как же мне узнать, могу ли я на самом деле доверять ему? Как убедиться в том, что он не наврал мне, как это было раньше, когда он представлялся мне совсем другим человеком?
Я устала, мне становится плохо от этой неуверенности и неопределенности. Как же все это надоело!
В этот момент я начинаю быстро моргать, потому что понимаю, меня кто-то вырывает из этой толпы и тянет в сторону комнаты Джеймса, туда, где хранятся запасы провизии. Оказывается, это Адам втаскивает меня в комнатку, и он тут же закрывает за нами дверь, отрезая нас двоих от всеобщего безумия. Он держит меня за руки и смотрит мне в глаза. В его взгляде столько напряжения, что мне становится страшно.
Я попадаю в ловушку.
– Что происходит? – спрашивает он. – Почему ты так отчаянно защищаешь Уорнера? После всего того, что он сделал с тобой, ты должна была бы возненавидеть его… ты должна быть в ярости…
– Я не могу. Адам, я…
– Что ты хочешь этим сказать? Что означает это твое «не могу»?
– Я просто… все не так просто. – Я мотаю головой и пытаюсь объяснить необъясняемое. – Я даже не знаю, что сейчас о нем думать. Оказалось, что очень многое я понимала неправильно, а на кое-что вообще не могла себе ответить. – Я опускаю взгляд. – Он действительно… – Я колеблюсь, начиная противоречить сама себе.
Я не знаю, как мне рассказать ему все правду так, чтобы со стороны не показалось, будто я нагло вру.
– Ну, я не знаю, – наконец выдаю я, глядя на свои руки. – Не знаю. Он просто… ну, не такой плохой, как я считала раньше.
– Ух ты! – удивленно выдыхает Адам. – Значит, он не такой плохой, как ты считала раньше? Не такой плохой? Как, скажи на милость, он может быть лучше, чем ты думала?
– Адам…
– И о чем ты думала, Джульетта? Что ты считала?
Я смотрю на него и вижу в его взгляде нескрываемое отвращение.