Зажигалка для дракона, или Свадебный переполох
Шрифт:
– Еще недавно я проклинала судьбу…
– И меня…
– И вас. За то, что со мной случилoсь, – Лирия наконец осмелилась снова поднять глаза на графа. – Но сейчас мне приходит в голову: не было ли это не проклятием, а…
– А благословением, - закончил за нее Виттор, чувствуя, как тонет в глазах девушки. Тонуть и гореть одновременно – оксюморон! Но мысли графа сейчас занимала отнюдь не эта странность.
– Может, я спешу с выводами?
– смутилась Лирия. – Возможно, это просто влияние ситуации? Секунду назад я была в когтях дракона, а
– ? сейчас вы в моих когтях, - усмехнулся Виттор. – Тоже дракона.
– Но разница есть, – возразила неуверенно Лирия.
– Хотелось бы мне так думать, - улыбнулся граф.
Желание прильнуть к растерянно приоткрытым губам девушки обуpевало его все сильней и сильней. И стоит ли с этим бороться? Кажется, Лирия прочитала эти мысли в глазах графа, потому что ее щеки сменили цвет пиона на цвет вареной свеклы.
– На нас смотрят! – вернулась она к первоначальному аргументу, но граф счел его несостоятельным и, пожестче зафиксировав ценный трофей к руках, впился в губы Лирии поцелуем.
Девушка ответила ему неуверенно, испуганно, даже растерянно, но ее неискушенность только еще пуще раззадоривала. Сводила с ума. ?ев пламени, бушующего в голове Виттора, достиг своего крещендо,и он, оторвавшись от пахнущих сладким маем губ девушки, попытался спуститься ниже. ?, нет! Это был не рев пламени, а восторженный рев толпы.
– Слава! Слава! – вопила толпа. В воздух летели уцелевшие и не сдутые Вараксом шaпки, щегольские и потрепанные,и даже несколько женских шляпок с перьями и оборочками.
– Прекратите! Что вы творите? – процедила Лирия, теперь уже решительно упирая руки в грудь раззадоренного поклонника.
Граф, как раз дошедший до воротника, громко чихнул, поскольку бархат платья царицы Савской был просто рассадником пыли.
– Прекратите этот разврат! – раздался протестующий усатый бас с первого ряда партера.
– Слышите! – поддержала зрительницу Лирия, продолжая отбиваться.
– Ну-ка уберите свои шаловливые ручонки! То есть, ваше сиятельство, ваше поведение недопустимо.
– Разве?
– наконец с трудом оторвался от объекта своей страсти Виттор.
Оглянулся по сторонам,ища подсказки, что делать дальше. Но Пелле давно покинул ящик. Пьеса мчалась неуправляемо, как повозка с крутой горы, разваливаясь на ходу, и суфлер не мог перенести такого надругательства над классикой.
Никто из присутствующих не обращал внимание на маленькое плотное облачко, несколько минут назад выпущенное одним из драконов перед бегством.
Облачко нависало над площадью, густело, раздувалось и темнело. Наконец достигло земли. Запахло жареным.
Люди, сталкиваясь и падая, побежали с площади, а на них сверху посыпался град попкорна, к которому присоединились леденцы разных цветов и форм. Бегство сменилось атакой, а ужас всеобщим восторгом.
Радостно вопя, люди ловили незамысловатое угощение – даже солидные отцы семейств, которым такое совершенно не к лицу, подставляли под сладкий дождь шляпы и пригоршни. Про влюбленную пару все забыли. Что поделаешь,таковы
Однако общее впечатление от пьесы у зрителей, кажется, осталось положительным. Потому что на сцену полетели монеты – благодарные зрители не дожидались, пока им поднесут шапку.
Виттор, недолго думая, подхватил Лирию на руки, хоть она и отбивалась,и спрыгнул со сцены.
Глава 17. Доигрались!
– Тала?т! Ну талантище же! – то ли утверждал,то ли взывал к мнению окружающих Петрас. Его довольные глаза плохо фокусировались после бессчетной череды кружек эля, опуcтошенных актером. Даяна сначала пыталась ограничить возлияния возлюбленного, но потом махнула рукой и отдалась веселью.
Нет, ну в самом деле, разве можно было отказать многочисленным поклонникам, желающим во что бы то ни стало выпить с героями такого замечательного представления? Все, абсолютно все хотели выразить свой восторг. И большинство предпочитало выражать его материально. У Виттора уже отсохла рука, которую он поднимал, что бы чокнуться с очередным поклонником его таланта. Правда в отличие от других актеров чокаться он предпочитал одной и той же кру?кой,которую цедил на протяжение всего вечера. И закусывать не забывал.
Хозяин трактира едва успевал подносить кушанья, заказанные благодарными зpителями. Перед актерами громоздились: зажаренный поросенок, идиллически держащий во рту веточку тимьяна, запеченная в судке с капустой и яблоками утка, рубленные битoчки в томатном соусе, колбаса, сыры, овощи, фрукты… Да разве можно перечислить все, что подавалось на стол? Хозяин трактира давно уже послал сына в мясную и зеленную лавку с наказом пополнить запас, который сегодня выгребли подчистую, что бы угостить артистов.
– Разумеется, талант! – важно кивал Пелле и нежно гладил раздутый, как его собственное брюхо после трапезы, портфель. Освободить казначея труппы от набитого выручкой аксессуара сейчас не взялся бы и мастер всех боевых искусств вместе взятых.
– Да мы за одно сегодняшнее представление взяли больше, чем за неделю!
– Давай, сиятельство, с нами дальше! – развязно предло?ил Микаэль. – Где мы ещё такого Романа найдем?
Последние полчаса мальчишка забавлялся тем, что ловил ртом виноградины, которые подбрасывал в воздух.
Виттор с усмешкой посмотрел на наглеца, похлопал его по плечу, отчего тот едва не подавился очередной пойманной ртом ягодой, нo от ответа воздержался.
– Мы бы с удовольствием, - словно извиняясь, ответила за него Лирия и посмотрела с надеждой на графа.
После спасения девушки из когтей полицейских Виттор то и дело ловил ее обращенные на него взгляды – полные благодарности и вроде даже как нежности.
– Каких высот достигла бы ваша актерская игра, - поддержал мальчишку Петрас, – если бы вы хотя бы выучили свои роли. Хотя вы и без них играли на уровне гениальности. Сколько экспрессии! Сколько чувства!