Зденка
Шрифт:
– Влад… В-владислав, – ответил сбивчиво тот, пихая ногу в сапог.
– Форма одежды спортивная. Ты не знал?
– Не-а. А у меня нету.
– А у тебя, Саш, чё, тоже нет? – кинул он третьему обитателю комнаты, такому же, как и Тимофеев молодому лейтенанту Майеру Александру.
– Нет.
– Нихрена у вас, салаги, нет! Ни спальников, ни спортивной формы! Ладно! Мож, на первый раз!..
Молодые офицеры бежали к калитке КПП. Дежурный по контрольно-пропускному пункту уже стоял в готовности, согласно распоряжению командования, повесить замок на железную дверь,
Какой-то майор из соседнего батальона смачно растянулся, спотнувшись на пути к «заветному» проёму в сером заборе.
Офицеры прыснули от смеха. Было смешно видеть валяющимся чуть ли не в луже, оставшейся от вчерашнего дождя, старшего офицера. Однако время тикало, и они ускорились, проскочив внутрь с облегчением. Теперь они бежали вместе со сконфуженным, потирающим разбитые колени майором…
Плац. Возле трибуны грозно прохаживается полкач, подполковник Гребенщиков, которого меж собой офицеры прозвали просто «Гребешком». Ему уже лет пять за тридцать, не самый молодой комполка! Важный, по обыкновению, со свитой.
– Что, товарищ майор! Что, товарищи офицеры! Спать любим? Оподание на три минуты! Становитесь в третью шеренгу! – начштаба выстраивал шеренги по мере «поминутного» прибытия опоздавших.
– Тимофеев! Ну, ты и супчик! Ты чё с опозданий-то начинаешь? – Сидоренко зыркнул из счастливой первой шеренги прибывших вовремя.
– Шо, товарищи офицеры! Не все умеют ещё просыпаться вовремя?! Спать любим!? Или по ночам где-то шляетесь? Ну, ничего! Будем тренироваться!.. Дежурный!.. Переписать опоздавших! – распорядился искривлённой гримасой рта командир полка.
– Где ваша спортивная форма, товарищи офицеры? – начштаба сухим взглядом прошил Майера с Тимофеевым.
– Виноваты, исправимся!
– Испра-авитесь! Куда вы денетесь! Чтобы завтра же были в спортивной форме!
– Ответственные по подразделениям, на подъём! – прозвучала команда дежурного.
– Тимофеев! Давай, иди, подымай роту! – ротный, капитан Сидоренко, хлопнул Владислава по спине.
– Майер, раз ты без спортивки, давай, поднимай роту! – кинул Хашимов, в свою очередь, и побежал вместе с другими офицерами на зарядку на спортивный городок под чутким присмотром полкового командования…
Поздний вечер. Офицерская общага.
– Ну, сегодня и дурдом выдался! – Майер и Хашимов вошли в комнату, где уже лежал на кровати Тимофеев.
– А что, знакомство состоялось! У меня есть из Союза пара бутылок «Пшеничной», так что можем «замочить» такое дело, а? – Тимофеев полез в чемодан. Хашимов и Майер, уже днями раньше успевший получить «боевое крещение», утвердительно закивали.
– «Пара» – это сколько? – съязвил Хашимов.
– «Пара» – это две!
– Одной пока вполне хватит!
Вскоре на сдвинутых табуретках появилась какая-никакая скудная закуска. Офицеры стукнулись стаканами с прозрачной жидкостью без цвета, вкуса и запаха.
– Ну, поехали, за знакомство!..
Весёлое армейское воскресенье
Продолжался обычный армейский выходной день. Выходить, собственно, было некуда
– Разойдись! – Тимофеев, не сомневаясь ни минуты, ринулся в кольцо, растаскивая бойцов.
Бойцы слегка встрепенулись, увидев молодого офицера, немного ретировались. Однако чувство толпы, уверенность в безнаказанности через обезличение взяло верх, и драка разгорелась с новой силой.
– Тава-рыш лейтенант, нэ мешайте.
– Это наши дэла.
– Нэ вмешивайтесь, а то и вам достанэтса! – услышал он обезличенные выкрики в свой адрес. Плотное солдатское кольцо не позволяло ему прорваться внутрь.
– Что-о-о!? Кто это сказал! Кто тут рот посмел открыть!?.. – он орал не своим голосом, пока не охрип. Тогда он вытянул одного бойца, понимая, что только «конкретизируя» жертву, можно вселить хоть какой-то трепет и разум в массы.
– Солдат! Фамилия? Рота?
Боец мямлил нечто невразумительное, пытаясь вырваться. Однако спустя несколько минут земляки буквально вырвали бойца из железной лейтенантской хватки. Вскоре все солдаты быстренько рассосались. Тимофеев, тяжёло дыша, стоял, придерживаясь за тонкий ствол дерева. Крупные свежие капли солдатской крови на земле бурыми пятнами свидетельствовали о только что происшедшей здесь битве, которая всё же могла быть и более ожесточённой, не появись здесь лейтенант. Тимофеев увидел брызги чужой крови и на своём кителе и на руках…
День закатывался за холмы, покрытые соснами, весело отражаясь в окнах словацких, словно сказочных, домиков. В полку, окружённом серыми мрачными стенами, словно в стране-зазеркалье, солдаты угрюмо строились на вечернюю полковую проверку.
– Товарищи офицеры! – замполит полка майор Чернышев свирепо окинул взглядом «свысока» сквозь тёмные круги очков-«хамелеонов» выстроившихся возле трибуны в две шеренги офицеров полка. – Сегодня было побоище узбекской и азербайджанской группировок, понимаете ли! – он поднял вверх палец, многозначительно потряс им.
– Почему не было никакой информации? Чем вы, бездельники, занимаетесь? – в унисон добавил командир полка, катая желваками. Он рванул за портупею Хашимова.
– Вы, старший лейтенант, со своей седьмой ротой и со своим капитаном сеете бардак в полку! Бездельники!
– Никак нет, товарищ подполковник, мы не бездельники! – дерзко возразил тот.
Лицо подполковника побагровело. Его рот перекосился. Тонкие фиолетовые от злости губы двигались медленно, обнажая ряд неровных, прокуренных зубов. Казалось, он сейчас съест со всем непотребным этого старлея…. Но, наконец, он восстановил самообладание.