Здесь царствует любовь
Шрифт:
— Я знаю, что мы можем сделать! — Зеленые глаза Сэди озорно сверкнули. — Все ковбои больше всего на свете любят пончики. А я, да будет тебе известно, делаю пончики лучше всех во всем Техасе! Мы нажарим их целый таз. Вот это дело! Увидишь, ребята скоро начнут удивляться, как они могли жить здесь без нас! — Женщина поднялась со стула, — Я займусь этим прямо сейчас, Саммер. Только взгляну, проснулась ли Мэри и как она там. Она волнуется, когда рядом нет Джона Остина. Вбила себе в голову, что он самый лучший на свете, и то и дело говорит об этом.
— Я,
— Недобр?! — почти выкрикнула Сэди. — Да это слишком мягко сказано в отношении такого негодяя, как Трэвис! Он делает куда более ужасные вещи. Запомни мои слова, Саммер, человек этот и плевка не стоит! — Сэди повернулась и пошла в глубь дома. — Мэри! — услышала Саммер ее голос. — Прекрати совать в рот червяков! Ты же не птичка, чтобы есть их!
Оставшись одна, Саммер совсем успокоилась и просто сидела, не думая ни о чем серьезном. Большой июньский жук, жужжа, бился об оконное стекло. Из-за дома доносилось ворчание Сэди, а возле речки заливался пересмешник. Затем она услышала приближающийся топот конских копыт и вскоре увидела Слейтера на крупной вороной лошади и Джона Остина на маленькой гнедой.
Мальчик проехал мимо, а Слейтер спешился и посмотрел ему вслед. В парнишке тоже чувствовались твердый характер и сила воли. Ему пришлось только что пройти через довольно суровое для его возраста испытание. И ничего. Пострел сидел на лошади будто приклеенный.
— Дай отдохнуть ей, Джон! — крикнул Слейтер. — Возьми ее за узду и поговори с ней. Пусть она поймет, что ты ее не боишься. Это первое, что лошадь должна знать о тебе. Тогда она скоро поймет, кто главный, и станет твоим лучшим другом. Не исключено, что когда-нибудь она спасет тебе жизнь. Заботься о ней, и она будет заботиться о тебе.
Слейтер говорил спокойно и доверительно и, подойдя ближе, стал показывать, как следует снимать седло и узду. После этого он отошел немного в сторону, наблюдая, как мальчик пытается самостоятельно справиться с лошадью, и помог отвести ее в загон.
— Ты еще не уезжаешь, Слейтер? Можно я поеду с тобой и посмотрю твои книги?
— Я дам тебе несколько книг, когда ты закончишь дела.
Они подошли к поленнице.
— Уложи-ка поаккуратнее вот эти поленья, а щепки собери в корзину и отнеси к боковой двери. Женщинам они пригодятся для растопки печки. — Слейтер нагнулся, поднял топор и взмахом руки воткнул лезвием в бревно. — Никогда не оставляй топор на земле, закончив работу, Джон. Обязательно воткни его в какой-нибудь пень, иначе он заржавеет. Позже я научу тебя работать топором, а сейчас покажу, как складывать поленья так, чтобы даже сильный дождь их не намочил.
Пока работал Слейтер, работал и мальчик. Когда мужчина прерывался и закуривал, Джон Остин тоже останавливался и не
Примерно через час они оба вошли в кухню. Слейтер, повесив шляпу на гвоздь, направился к умывальнику. Джон Остин, лицо которого было тоже покрыто потом вперемешку с пылью, первым делом подошел к столу и схватил с блюда только что обсыпанный сахаром пончик.
— Сначала умойся, Джон, — сказал стоявший у двери Слейтер.
К смущению Саммер, брат спокойно сел за стол и засунул в рот еще один теплый пончик. Пока она думала, как сделать замечание мальчику, вновь вмешался Слейтер.
— Встань, Джон! — прозвучала его резкая, будто удар кнута команда.
Паренек посмотрел на сестру и, продолжая сидеть, вытер руки о рубашку. Саммер даже покраснела от раздражения.
— Джон Остин! — прошипела она, готовая в этот момент шлепнуть брата.
— Ты слышал, что я сказал, Джон?
Слейтер уже был за спинкой стула, на котором сидел упрямец. Взглянув на Саммер, он увидел ее покрасневшее лицо и широко раскрытые глаза. Но голову девушка держала как обычно гордо поднятой.
— Он не всегда… — попыталась она что-то сказать.
Джон Остин нисколько не сомневался, что сестра заступится за него, как она всегда делала раньше. Он безразлично взглянул на Слейтера и потянулся за следующим пончиком. Неожиданно его рука чуть ли не полностью очутилась в огромной загорелой ладони, и через мгновение он уже не сидел на стуле, а стоял рядом с гостем.
— Похоже, что пора поучить тебя хорошим манерам и послушанию, парень. — Говоря это, Слейтер повел мальчика к двери.
Сердце Саммер сжалось, когда она увидела молящие о помощи глаза повернувшего к ней голову брата. Но она промолчала.
— Иди назад к поленнице и уложи оставшиеся дрова. Потом помоешь руки и извинишься перед сестрой и миссис Брэтчер. Все понял? — говорил между тем Слейтер.
Когда Джон Остин вышел, а хозяин ранчо Кип вернулся к столу, повисло напряженное молчание. Саммер, не произнося ни слова, посыпала сахарным песком пончики. Ей хотелось оправдать уже не столько брата, сколько себя.
— Что скажете? — произнес Слейтер, в глазах которого плясали сердитые огоньки. — Как можно было допустить, чтобы мальчик так распустился? Он же откровенно грубит вам. Неужели вы не учили его правилам поведения?
Правила поведения? Послушание? Разве может этот человек понять, что такое воспитывать мальчика, не имеющего отца! А знает ли он, каково нести ответственность одновременно за постоянно пребывающего в своих мыслях ребенка и больную мать? В мягком освещении кухни лицо девушки было похоже на туманное утреннее небо, на котором, как остывающие звезды, безразлично мерцали глаза. Она несколькими быстрыми, но столь же бесполезными, сколь грациозными движениями протерла скатерть. Что ответить, она так и не придумала. Все равно он не сможет понять! Чтобы понять, надо самому пройти через те же испытания, что и она.