Здесь эльфов нет!
Шрифт:
Ярвил потрясающий хищник с идеальной мимикрией. Похож на нашу гигансткую анаконду, но толще и длиннее. Обладает сильными мускулами и шипами на коже. Тварь не просто душит пойманную жертву, а распарывает ее шкуру, что в условиях панцирной фауны Коралу очень актуально и эффективно. Убедилась на себе, когда ветка дерева, за которую я зацепилась, внезапно ожила и сомкнулась на моей груди и руках. Пока Реску ей объяснял правила поведения в приличном обществе, выковыривая глазки, чтобы проткнуть мозг ножом, она успела основательно разобрать меня на кубики
Честно говоря, во всем виновата кровь, залившая мозг с растворенным в ней долголетием. Я непонятно с чего перепутала срок жизни с неуязвимостью, за что и поплатилась. Хорошо инцидент на обратном пути от поляны с онориенами произошел, и заготовки для оборонительного оружия приятно грели карман в шортах. Время нынче такое… Без средств самоообороны на улицу боязно выйти: за каждым деревом маниаки поджидают. Особенно много их развелось после памятной водной гонки, которую я выиграла. Мой плот пустым к берегу вернулся! Обидно, что моя промокшая команда отказалась разделить со мной радость победы. Расползлась по кустам, выкрикивая… Наверное, это поздравления были!
Реску не торопился, передвигался осторожно. Оберегал ноющую и рычащую при каждой встряске ношу. Придем домой — я ему благодарность выпишу на фирменном бланке с печатью. На его спине нарисую, а еще лучше татуировку сделаю, чтобы навсегда память осталась. И потомки видели!
На рассвете четвертого дня пути мы добрались до дома. Ора сгрузил мое сонное, вяло плюющееся оскорблениями тело на руки запасного состава труппы Мариинского Театра, а после рухнул и захрапел на том месте, где стоял. Что за мужчины пошли… Слабенькие… Подумаешь три ночи не спал! Я в прошлом на спор пять продержалась. Мы с друзьями теорию проверяли насчет галлюцинаций. Знаете, к концу эксперимента я физически начала ощущать и видеть секунды толстыми неповоротливыми червяками. Мозг впал в прострацию и пускал пузыри из слюней.
Зачем так над собой издеваться? Да это были лучшие дни в моей жизни! Радио в голове, наконец-то, заткнулось! А на седьмые сутки после двадцати шести часов беспробудного сна, поток и объем внутреннего диалога превысил допустимые нормы на одного конкретного человека — меня! Я мечтала о том, чтобы отрезать голову, вынуть оттуда мозг, пришить обратно. Выселенного же квартиранта сдать в музей естественных наук на опыты! Пусть бы ученым сказки рассказывал. Они обожают в чудесах природы со скальпелями копаться!
Довольно скоро я смогла самостоятельно кушать. Левую руку пришлось, правда, заново ломать и сращивать… Неправильно срослась, но не так страшно, как обидно.
Картина… Шестеро отори с дубинками в руках гоняли меня по пляжу под хлопки зрителей. Я не дура добровольно варварские методы медицины на себе пробовать. И ладно бы, скоты, по руке сразу попали! Так нет же… На них поголовно косоглазие напало! В итоге, кто-то прыткий меня по затылку приласкал, а очнулась я уже опять в лубках. Нет худа без добра — желающих наставить мне шишек поубавилось. Многие посчитали себя отомщенными.
С кем
Очередное утро встретило меня поцелуями Йорика, после которых я полоскалась в озере часа три. В его пасть пассажирский поезд проедет и с другого конца выскочит! А зубы чистить он так и не научился. Самки занимались с первыми посетителями. Реску охранял вход. Я там недавно четыре портретика повесила. Зачеркнутых. Рина, Ксана и их самок с трудом узнать можно… Как выяснилось, я большая поклонница Пикассо… Но я имена догадалась подписать. Лу строил водный загончик мелководье для детишек. Тиса расчищал место под огород, а я приступила к пересаживанию растений.
Труд — великая вещь! Он сделал из обезьяны человека. Из отори тоже чего-нибудь слепит. Хотя бы статую безымянный студент на уборке картошки.
Неожиданно мои чуткие уши поймали повышенные интонации. Отряхнув руки и вооружившись тяпкой, я направилась к входу, возле которого скандалила незабвенная моей душой парочка. Явилисссь… Ой, а чего я шипеть стала?
— В чем проблема? — с улыбкой голодного медведя-шатуна осведомилась я у зачинщиков ссоры.
— Анкс пропала! — выдал Ксан. Выглядит парень неважно: шкурка посерела, запылилась. Шмотки в сальных разводах. Голова не расчесана. А говорят в семейной жизни мужчины расцветают…
— При чем здесь мы? Я ее не видела. Не трогала, — нормально? Сам за ней не уследил, а я виновата! Давайте меня еще в падении Тунгусского метеорита обвиним!
— Ты ей угрожала! — морально трепыхался кора.
— И что? Я некоторым по пятнадцать раз на дню обещаю повесить их на собственном хвосте! — лу из воды согласно закивал. — Следуя логике у меня полный пляж скелетов должен быть! Лопату дать для проведения эксгумации? — терпи Мия, а то один труп точно корни пустит. Я посмотрела на хмурого Рина… Два…
— Я требую дать мне осмотреть здесь все! Тебе верить нельзя! — да он голос сорвет, надрываясь.
— Фи… Да, пожалуйста! Я тебе компанию даже составлю, но когда мы ничего не найдем, то ты… лично три раза пройдешь на четвереньках по берегу со мной на спине, выкрикивая Ксан-дурак. Мне как раз оригинального представления на вечер не хватает, — я дружелюбно оскалилась.
— Согласен, — процедил кора сквозь зубы и сплюнул на песок.
— Ты это… — я засыпала ногой некрасивую лужицу. — У себя в хатхи плевать будешь! Или у Рина, — обо что почесать кулаки? Мочи нет терпеть!
— Меня не впутывай! — очнулся лу.
— Ты сам себя впутал! Зачем пришел? За компанию? Вот и ползать на карачках тоже будешь за компанию! — сказал слово — готовь уши! Одного языка не хватит, я на оставшихся двух объяснюсь!
— Он пришел, чтобы тебя увидеть, — влез в разбор полетов Рыжик.
— У него есть на кого смотреть, — более миролюбиво ответила я и позу приняла более выгодную под солнечными лучами. Женственность, прекрати довольно тарахтеть. Твое урчание на километр вокруг слышно. Не позорь меня, перед ними!