Здесь похоронен «Я» (Мой рыжий электронный Иисус)

Вавикин Виталий

– Вернее верного! – подхватил киндрид Белинджера голосом его отца.

– Какие они красивые! – ворковала Пэм, порхая по комнате в поисках вазы. – Господи! Как же их много! Как же их много! – Белинджер разделся и прошел на кухню. Кофе было холодным, пепельница вымыта и убрана в шкаф. Белинджер сел за стол. – Прости, я не готовила ужин, – промурлыкала Пэм, обнимая его за шею.

– Я не голоден. – Белинджер налил себе кофе и закурил. – Ты позволишь? – спросил он, поднимая чашку.

– Ну, конечно! – Она снова запорхала

по комнате. – Я так рада, что ты пришел!

– А куда, интересно, я бы делся?

– Ну… – Пэм тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли. – Я подумала…

– Не думай.

– Не буду. – Она снова повисла на его шее. Молодость и зрелость. Счастье и усталость.

– У него, между прочим, был трудный день! – заворчал киндрид Белинджера голосом его отца.

– Любовь, как говорится, лечит все недуги! – возразил киндрид Пэм голосом ее матери.

– Любовь… – Пэм поцеловала Белинджера в губы, стараясь не обращать внимания на щетину. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– Знаю. – Белинджер послушно шел за ней в спальню. Они занимались любовью, а киндриды все еще о чем-то щебетали и ворчали…

– Тебе хорошо? – спросила Пэм. Белинджер кивнул. – Мне тоже, – она прижалась к нему и поцеловала.

– Даже завидно! – сказала киндрид-мать Пэм.

– Вернее верного! – согласился киндрид-отец Белинджера.

– Надеюсь, они расскажут об этом нашим детям! – прошептала Пэм. – Я имею в виду цветы. Понимаешь?

– Понимаю. – Белинджер повернул голову и посмотрел на роботов. – Знаешь, – сказал он Пэм, – с каждым новым годом мне все сложнее и сложнее делать это.

– Ты еще не так стар.

– Стар? – Белинджер хотел сказать, что имеет в виду работу, но промолчал.

– К тому же я знаю пару таких грязных штучек… – Пэм хихикнула.

– Они вообще-то слушают, – Белинджер кивнул в сторону роботов.

– Ну и что?! – Пэм слизнула капельку пота с его щеки. – Они же наши родственники, – Оона снова хихикнула. – К тому же ненастоящие.

– Да. Ненастоящие, – согласился Белинджер.

– Знаешь, как ты сейчас выглядишь? – спросила Пэм.

– Как?

– Как влюбленный мальчишка!

– Мне тридцать семь, – напомнил Белинджер. Пэм прижала руку к его груди.

– Вот здесь. Понимаешь?

– Понимаю, – Белинджер снова посмотрел на своего киндрида-отца. Поджав губы, тот недовольно покачал головой.

– Будешь думать о ней – прощай карьера! – заявил робот-старик.

– О ком это: о ней? – нахмурилась Пэм.

– Не бери в голову, – сказал Белинджер, обнимая ее за плечи.

– И даже когда мы занимались любовью?

– Нет.

– Это правда? – спросила Пэм старика-робота.

– Правда, – сказал Белинджер, вспоминая административный штраф за умышленное нанесение повреждений киндридам. – Правда, – он поцеловал Пэм, скашивая глаза на своего робота-отца. Тот молчал, недовольно качая головой.

* * *

В

отделе технической поддержки было тихо и холодно, как в морге. Мэрдок все еще помнил, как опознавал тело своего отца, желая избавить от этой процедуры мать. Патологоанатом открыл холодильник и сдернул с лица покойника край белой простыни. Мэрдок кивнул. «Вам сделать укол?» – спросил патологоанатом. «Укол?» – спросил Мэрдок. «Всего лишь успокоительное», – патологоанатом попытался улыбнуться. Неудачно попытался. «На твоем месте, я бы отказался», – сказал ему киндрид голосом отца. Мэрдок обернулся, увидел знакомое лицо и похолодел. Шприц уколол руку. «Это всего лишь киндрид», – сказал ему патологоанатом. Мэрдок кивнул. Транквилизатор начал действовать…

– Если с новым роботом возникнут проблемы, – сказала улыбчивая девушка службы технической поддержки, – то сразу звоните, – она протянула визитку. Мэрдок убрал ее в карман. Посмотрел на своего киндрида. «Клянусь, – подумал он, – если эта железяка сейчас станет моим отцом, то я ударю ее». Но робот остался безликим. Даже когда они вышли на улицу, он просто плелся следом и все…

– Опять ты?! – спросила Марсия, открывая дверь. Мэрдок улыбнулся. – Забрал своего киндрида? – она посмотрела на робота.

– Вот теперь уже лучше! – заворковал киндрид за ее спиной женским голосом.

– Я видел, как ушел твой отец, – сказал Мэрдок.

– Ты что следил за ним? – удивилась Марсия. Он кивнул. – А как же обещание, что не будешь бояться?!

– А я и не боюсь. Просто хотел поговорить с тобой без твоего отца.

– Он все равно узнает, – Марсия обернулась и посмотрела на своего робота.

– Конечно, узнает, – сказал он, имитируя ее мать. – Узнает и как следует кое-кому наподдаст, если, конечно…

– Просто поговорить, – сказал Мэрдок. Посмотрел на своего киндрида, надеясь, что сейчас он что-то скажет, но робот промолчал. – Мог бы и помочь, – сказал ему Мэрдок. Лицо киндрида вздрогнуло, обрело форму какой-то рыжеволосой девушки и подмигнуло ему.

– А вот разбирайся сам! – хихикнул робот задорным женским голоском.

– Понятия не имею, кто она такая! – сказал Мэрдок Марсии.

– Нужно знать всех своих родственников, молодой человек! – упрекнул его киндрид за ее спиной.

– У тебя большая семья? – спросила Марсия.

– До сегодняшнего дня – нет. – Мэрдок снова посмотрел на рыжеволосое лицо. Зеленые глаза горели каким-то детским азартом. – Нужно будет спросить мать. Никогда не думал, что у нас в родне были рыжие.

– А, по-моему, она даже красивая, – сказала Марсия.

– Не знаю, – сказал Мэрдок. – Не люблю рыжих. – Робот скорчил ему мордочку и показал язык. – Вот это да! – обалдел Мэрдок. Марсия засмеялась и пригласила его войти.

* * *