Здесь покоится наш верховный повелитель
Шрифт:
– Он должен быть готов разделить испытания, к которым призывает своих солдат.
– Да, я готов встретить смерть, – но чтобы выиграть сражения, которые будет вести моя страна.
– А себе добыть славу?
Монмут мгновение колебался, а потом нехотя ответил:
– Да, сир, и славу себе.
Карл рассмеялся.
– Ты искренен, Джемми, и это мне приятно.
– А то, о чем я прошу вас?..
– Я подумаю, Джемми. Я подумаю об этом…
– Отец, только не отделывайтесь от меня обещаниями, как с другими. Я – ваш сын.
– Временами
– Нет! – воскликнул Монмут. – Я бы предпочел лучше умереть, чем иметь другого отца.
– Ты слишком любишь мою корону, Джемми.
– Вас, государь.
– А я только что сказал комплимент о твоей искренности! Нет, не надо обижаться. Это естественно, что от короны кружится голова. Мне ли этого не знать? В течение всех лет моего изгнания тоже кружилась голова при мысли о короне.
– Отец, вы переводите разговор на другую тему. Мой дядя Йорк командует флотом. И если по справедливости, то я, ваш сын, должен стоять во главе армии.
– Твой дядя является законнорожденным сыном короля, Джемми. В этом и состоит разница. Кроме того, он намного старше тебя: у него большой опыт. Он доказал, что он великолепный моряк.
– А я докажу, что я великолепный солдат.
Карл какое-то время молчал. Он никогда не видел, чтобы Джемми так страстно чего-то желал. Это был очень хороший знак; по крайней мере, он просит дать ему возможность доказать, что он достоин короны. Ведь прежде он думал главным образом об обладании ею.
– Больше всего, – сказал Карл, – я бы, пожалуй, хотел видеть тебя во главе армии.
– Значит, вы?..
– Я сделаю все возможное.
Монмут был вынужден удовлетвориться таким результатом беседы, но не скрывал, что недоволен им. Он прекрасно знал, как легко его отец раздает обещания.
Но Карл решил что-нибудь предпринять. Он обсудил это дело с Луизой, и она согласилась, что юному герцогу следует дать какие-нибудь обязанности. Кроме того, продолжала она размышлять, если его отправят с армией, то там он может покрыть себя позором или даже погибнет… Луизе казалось, что это прекрасный способ выдворить беспокойного юнца из королевства хоть на какое-то время.
Карл послал за Арлингтоном.
– Позволим герцогу Монмуту заботиться об армии, – сказал король, – но не командовать ею. Назначим его командующим, но лишь номинально. Посмотрим, какой из него получится вояка.
Арлингтон был согласен. Ему не хотелось портить отношения с таким близким к королю человеком, как герцог; было очевидно, что Монмут может избавить его от множества хлопот, не лишая его ни власти, ни доходов. Поэтому, когда экспедиционные силы отправились из Англии, Монмут отправился с ними.
А Карл, как всякий любящий отец, стал ждать вестей о том, как выполняет юноша свое обещание.
Война продолжалась. Она была популярна,
Несколько придворных щеголей, обсудив победы Монмута, собрались отправиться с группой волонтеров за границу, чтобы присоединиться к герцогу. Беспокойный Бекингем, всегда стремившийся быть там, где он мог бы привлечь наибольшее внимание к собственной перс не, просил короля разрешить ему отправиться на континент в качестве главнокомандующего.
Карл обсудил и это с Луизой, как он обсуждал с ней большинство дел.
Луиза улыбнулась, она представила себе герцога, с триумфом возвращающегося в Лондон. Было похоже на то, что и другой герцог, Монмут, также может вернуться завоевателем. Два герцога-протестанта проезжают по улицам как герои-победители! Это никуда не годится. Кроме того, у нее были старые счеты с Бекингемом.
– Нет, – сказала она. – Не посылайте милорда Бекингема. Он подобен флюгеру. Он вертится туда-сюда в зависимости от веяний. Вам никогда не приходило в голову, Карл, что благородный герцог – самый ненадежный человек в вашем королевстве?
– Ах, Джордж – добряк в душе. Временами он буйствует, и мы не всегда ладим, но я никогда не сомневался в том, что Джордж мне друг. Мы росли вместе и вместе жили в одной детской комнате. Я испытываю такие же добрые чувства к Джорджу, как и к Джеймсу.
– Но у него не такое доброе сердце, как у Вашего Величества. И не забывайте, что он протестант.
Карл рассмеялся.
– Как и большинство моих подданных и как я сам… пока еще.
– Пока еще, – спокойно согласилась Луиза. – Но вы им не останетесь.
Король насторожился. Он знал, что Луиза изредка проводит время в обществе французского посла, и не сомневался, что от Людовика она постоянно получает инструкции.
– Я объявлю о своем переходе в другую веру в удобное для меня время, – сказал Карл. – А время это еще не пришло.
– Нет, конечно, но, может быть, после того, как война будет удачно завершена…
– Кто может сказать, когда это будет! Эти голландцы – упорные ребята. А мы говорили о желании Джорджа возглавить отряды волонтеров…
– Я страстно хочу, чтобы вы, Ваше Величество, стали истинным католиком и в мыслях и в делах.
– Ваши желания совпадают с желаниями моего брата Людовика, что, конечно, неудивительно, так как вы являетесь его подданной.
Луиза опустила глаза, и тотчас ответила:
– Любящему всегда хочется иметь много общего с любимым человеком. Особенно это касается такого дорогого для человека предмета, как вера.