Здесь умирает надежда

Малком Энн

Терапевт посмотрела на меня, наклонив голову, ее зеленые глаза оценивали меня поверх очков от Шанель. Скорее всего, они не отпускаются по рецепту. Она носила их, потому что, наряду с ее офисом в Санта-Монике и почасовой оплатой, они помогали ей выглядеть достойно.

Это мы все пытаемся делать, не так ли? Выглядеть достойно? Сыграть свою роль? Прячемся, при любых обстоятельствах, чтобы нас не видели настоящими.

— Думаешь, что ты сломлена? — спросила она, наконец, своим безмятежным, спокойным голосом.

Я подняла бровь, глядя на нее в жесте «серьезно?».

— Я

влюбилась в убийцу, забеременела от него, позволила себе надеяться на какое-то извращенное будущее, а потом все разрушилось, буквально, из-за пули, пробившей мое тело и убившей моего ребенка, — сказала я, когда стало ясно, что она не понимает мой жест. — Так вот, я хорошая лгунья. На самом деле, отличная. Но даже я не могу сказать, что после этого есть способ вылечиться. Поверьте мне, я пыталась.

Мой голос не дрожал. Слез не пролилось. Никаких внешних эмоций. Внутри я была разорвана, истекала кровью, кричала. Но я привыкла терпеть это. Я усовершенствовала маску снаружи, чтобы выглядеть как можно похожей на женщину, которой была раньше. Почти все поверили. Кроме тех, кто знал меня лучше всех. Они увидели, что я была неправа, разрушена и сломлена. И они также слишком хорошо знали меня, понимали, что ничего не смогут сделать, чтобы изменить это.

Но они хотели, чтобы я изменила себя. Исцелилась.

По крайней мере, почти все.

Один человек не был намертво настроен на то, чтобы я исцелилась, вернулась к тому, кем когда-то была.

Один человек. Тот, кто знал меня лучше, чем кто-либо другой, знал, что я не изменюсь. Единственный мужчина, которого я любила.

Он бы принял меня сейчас такой, какая я есть. Я бы почувствовала себя хуже, чем спрятанной за мишурой, сломленной, разрушенной.

Я бы почувствовала всё. Только посмотрев ему в глаза и увидев там безусловную любовь.

Итак, я была здесь, пытаясь исцелиться. Изо всех сил стараясь держаться подальше от единственного мужчины, которого любила. Пытаясь не потащить его за собой.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ОДИН

ТРИ ГОДА НАЗАД

Сначала я хотела его просто потому, что знала — с ним будет сложно. У него был каменный облик, и внешне я, похоже, не произвела на него особого впечатления. Это само по себе заинтересовало. Не хочу быть тщеславной или что-то в этом роде, но

мужчины всегда на меня слюни пускали. Я прекрасна. Наше общество не хочет, чтобы женщины признавали свою собственную красоту. Если мы называли себя красивыми, то нас считали тщеславными, скучными, поверхностными. Кроме того, в индустрии красоты можно заработать миллиарды. А чтобы заработать эти деньги, женщинам нужно постоянно критиковать себя, искать способы скрыть недостатки и создавать красоту в соответствии со стандартами общества.

Да, я тоже замешана в этой системе. Я обожала краситься, носить высокие каблуки, тратила тысячи долларов на прическу, нижнее белье, одежду и кремы, привезенные из Франции. Мне нравилось быть красивой. Чего я, конечно, никогда бы не сказала вслух.

Но я была потрясающей, и привыкла, что мужчины это замечали. Я привыкла получать то, что хотела. Кого хотела. Без особых усилий.

Я избалована во всех смыслах этого слова.

Мужчины легко вставали передо мной на колени, но в ту же секунду, как я увидела его, то поняла, что он этого не сделает. Знала, что он крепкий орешек, знала, что это не тот мужчина, который будет поклоняться у моего алтаря только потому, что у меня хорошая структура костей и большие сиськи. Я поняла это по тому, что он едва посмотрел на меня, а сосредоточился на своей работе, связанной с моей подругой. Мне не терпелось принять вызов.

Кроме того, он меня привлекал. Так, как меня никогда в жизни не привлекал мужчина. Да меня никто особо не привлекал. Не так чувственно, как когда Карсон стоял на тротуаре и посмотрел мне в глаза. Что-то внутри меня проснулось, когда наши взгляды встретились.

Да, это кажется банальным и совершенно невероятным, особенно когда речь идет о ком-то вроде меня, склонной к приукрашиванию и драматизму.

Но даже если бы я рассказала нашу историю с Карсоном самым вежливым образом, то в нее бы никто не поверил.

Так вот, я прожила довольно необычную жизнь, если не сказать больше. Я выросла в окружении богатства и роскоши, погруженная в образ жизни, который понимал только один процент населения мира. Я никогда не знала ругани. Никогда не знала голода. Хотя постоянно сидела на диетах, но не понимала, что в мире есть миллионы людей, которые не знают, где добыть еду.

Нет. Я путешествовала по миру на частном самолете, не спрашивая разрешения у своих родителей, потому что им было все равно, что я делаю, они лишь платили деньги, вытаскивая меня из любых ситуаций, в которые попадала.

И у моей семьи было достаточно денег для этого. Учитывая количество международных инцидентов, в которых я была замешана.

Но в ту секунду, когда я встретилась с ним взглядом, то поняла, что никакие деньги или власть в мире не спасут меня от этого человека.

В первый раз, когда я встретила Карсона, он пытался увезти мою подругу после тренировок по кикбоксингу.

Моя лучшая подруга, которая мутила с каким-то миллиардером, вовлеченным в преступный мир. Он предложил ей кое-что в ночном клубе. Секс-соглашение.