Здесь вам не клан 2

Бадевский Ян

— Сейчас!

Я быстро скинул халат, метнулся к шкафу, порылся в полках и выдвижных ящиках. Натянул труселя, футболку и шорты.

За дверью меня поджидали двое.

Интеллигентного вида мужчина в круглых очках, белой рубашке, брюках и жилетке. Мужчина держал в руке блокнот, ручку и скрученный рулоном метр. За спиной портного я увидел Милану с костюмом, упакованным в чехол.

— У нас мало времени, — заявил мужчина, переступая порог комнаты. — Приступим.

Я сразу понял, что передо мной не слуга, а приглашённый специалист. Будучи мещанином,

портной держался спокойно, с достоинством. Не лебезил, знал себе цену, как и любой профи.

Шорты и футболку пришлось снять.

Сама примерка заняла десять минут. Смокинг, белая рубашка, носки, туфли. Галстук-бабочка. Всё, как мне показалось, скроено безупречно.

Отражение в зеркале меня впечатлило.

Высокий красавец. Сложение нельзя назвать атлетическим, зато во мне не найдётся ни капли лишнего жира. Обернувшись, я перехватил влюблённый взгляд Миланы. Этого ещё не хватало. Я думал, мы просто развлекаемся…

— Нигде не жмёт? — поинтересовался портной.

— Всё отлично, — заверил я мастера.

— Поднимите руки, молодой человек. Опустите. Пройдитесь немного. Спину ровнее. Так. Милана, солнце моё, поправь ему бабочку.

Девушка тут же скользнула ко мне и выполнила указание.

Наши глаза встретились.

Горничная прямо лучилась от счастья.

Интересно, она понимает, что я возглавлю род, женюсь на аристократке, а то и на трёх сразу, нарожаю детей и перестану спать с прислугой? Наверное, понимает. Женщины часто живут одним днём.

Портной ещё раз критично осмотрел результат своих трудов.

Удовлетворённо кивнул.

— Ваша работа великолепна, — похвалил я.

— Разумеется, — мастер сдержанно улыбнулся. — Иначе и быть не может.

Едва за портным закрылась дверь, Милана скользнула ко мне в объятия.

— Чем займётесь, ваше сиятельство?

Игривый тон красотки явно намекал на продолжение ночных утех.

Взяв себя в руки, я нежно поцеловал девушку в губы и отстранил от себя.

— Прости, Милана. Я должен подготовиться к званому обеду.

На самом деле, у меня в планах было не только это. Чтобы получить заряд бодрости, я хотел выкроить часик на пробежку, тренажёры и додзё. Затем принять душ, наскоро перехватить чего-нибудь полезного и заняться изучением претенденток на мою руку и сердце.

В глазах горничной промелькнуло нечто…

Грусть?

Обида?

— Не переживай, — я поспешил загладить вину. — В нашем распоряжении целый вечер.

— Как скажешь!

Чмокнув меня на прощанье, Милана исчезла за дверью.

Порывшись в обувном отсеке, я отыскал кроссовки и отправился на пробежку.

Да, жизнь аристократа наполнена приятными вещами, думал я, углубляясь в сосновый лес. Утренняя прохлада доставляла дискомфорт, но я приучу этого неженку к нормальной мужской погоде. Ты, Витенька, у меня ещё на лыжах будешь кататься. И на сноуборде, если потребуется. Пора выбить лишнюю дурь из оболтуса.

С Миланой я отлично провожу время, но стоит обозначить границы. Девушка хорошая, обидеть её не хочется.

Проблема в том, что мы из разных сословий. И у меня есть обязательства перед новообретёнными родственниками. Которые и без того меня чуть не раскрыли.

Холодный воздух врывался мне в лёгкие, ускоряя пульс и разгоняя кровь по жилам. Физическая подготовка у господина Корсакова хреновая, но это поправимо. Пара месяцев интенсивных тренировок — и появятся зачатки выносливости.

Меня накрыло лесными тенями.

И прохладой.

Озеро сегодня выглядело мрачно, словно его залили свинцом. Предпраздничная суета осталась позади, её словно ножом обрезало. Большой дом скрылся за деревьями, и я погрузился в размышления. События вокруг меня разворачиваются слишком быстро. Подозрительный дед, назревающая война с Монолитом, вредительство Громова… И вот это вот всё — без заданий от МОРа и Особого отдела. К своей главной цели я не подобрался даже на миллиметр. Разгребать и разгребать.

Надо бы пореже заглядывать в «Филимоново».

Кроме Миланы здесь нет никаких приятностей…

Вообще, странное это чувство — оперировать воспоминаниями из двух жизней. Иногда тянет к людям, которые были дороги моему предшественнику. Мама, например. А ведь своей матери я не знаю — она отказалась от меня сорок лет назад. Или около того.

Я привыкаю жить на широкую ногу.

Главное — не привязываться к этому миру. Потому что у Лизы кроме меня никого нет. Оступлюсь, допущу непоправимую ошибку — исковеркаю жизнь дочери. Девочка лишится всего, а ведь она и без того страдает от потери отца. Точнее — будет страдать. Надо ещё приноровиться к этим хронозаморочкам.

Завершив круг у площадки с тренажёрами, я перешёл на шаг. Размялся, восстановил дыхание. Занялся растяжкой и лишь затем приступил к силовым нагрузкам. В этот раз никто не пытался со мной подраться. Роман и чудо-сестрички готовились к званому обеду. Не исключено, что их будущие пары тоже будут присутствовать.

Сверившись с часами, я понял, что на упражнения в додзё у меня осталось не более двадцати минут. Переместившись в нужную локацию, я хорошенько поколотил грушу, покрутил шест, отработал колющие и рубящие удары, а затем понял, что время — коварная штука. Неумолимая и утекающая сквозь пальцы субстанция.

В десять утра я позвонил Клавдию и заказал завтрак. Яичницу с сыром и ветчиной, триста граммов творога и стакан молока. Дворецкий невозмутимо принял заказ. Я взял телефон и погрузился в изучение анкет, составленных отцом. Девушки были симпатичными, происходили из старинных родов и, насколько я понял, не были связаны клановыми отношениями. Это означало, что Андрей Корсаков по-прежнему рассчитывает на триумфальное возвращение во дворец. Насколько я помню, щит императора не должен иметь клановых родственников. Это негласное, но вполне предсказуемое требование. Лидеры кланов — потенциальная оппозиция правящего дома. Устроить переворот, опираясь на помощь родственника? Легко. Если есть возможность, существует и опасность.