Здесь вам не клан 4
Шрифт:
— Барон, — вкрадчиво произнёс я, — вы же понимаете, эти действия не пойдут на пользу моему образованию.
Зандер не сразу дорубил, к чему мы движемся.
— Что?
— Есть вещи, уходящие за пределы ректората, — мои намёки обретают максимальную прозрачность. — Давайте оставим всё на своих местах. И не будем тревожить уважаемых людей.
Зандер открыл рот, собираясь втоптать меня в грязь.
Закрыл рот.
В глазах проректора проступили первые проблески понимания.
— Доиграешься, Корсаков.
Мы стояли в шаге друг от друга, и Зандер был готов испепелить меня взглядом.
— Разрешите приступить к уборке помещения? — поинтересовался я, не давая барону опомниться.
Напряжение спало.
Зандер смирился с неизбежным.
— Разрешаю.
Я посторонился, пропуская проректора.
И поймал на себе внимательный взгляд Бергмана.
— А ты непростой парень, Корсаков, — глубокомысленно изрёк сенсей. — Марш переодеваться.
***
Добрых полтора часа я бегал, отжимался, растягивался, сражался с азиатским Буратино. мне пришлось выстоять в спарринге с двумя старшекурсниками, причём сенсей разрешил пользоваться исцелением во время поединков. И даже с учётом магической уберплюшки мне было нелегко.
К чему всё это, я понял в конце тренировки.
Ученики Бергмана отправились в раздевалку, а меня инструктор попросил задержаться.
— Витя, есть разговор.
Сдвинув остеклённую секцию, сенсей организовал экстремальное проветривание.
По крыше барабанил мелкий дождик.
Манекен мы ещё на прошлой неделе перетащили в зал. Пришлось разбирать деревянного друга и собирать повторно, но что тут поделаешь — осень вступает в позднюю фазу.
— У тебя через полторы недели бой с Дайнеко, — сказал Олег Борисович.
— В ноябре, — кивнул я.
— Я занимался с Викой на первом курсе, — задумчиво произнёс наставник. — Это сильный боец. И очень выносливый. Понимаешь, на что я намекаю?
— Физуха.
— Да. Тебе её не поднять за оставшееся время. А знаешь, почему? — Сенсей заглянул мне в глаза. — Ты упорно не желаешь пользоваться магией.
— У меня нет таких возможностей.
Сенсей фыркнул.
— Что? — не выдержал я.
— Да здесь половина бойцов забивает на тренажёры, сынок. Есть биоскульпторы.
Я уже задумывался о частных клиниках с биокоррекционными услугами. Вмешательства в организм не запредельны и носят, скорее, косметический характер. Плюсы неоспоримы — вы получаете реальные мышцы, которые выглядят и функционируют как положено. То есть, мышечные волокна вам наращивают. Естественно, процедура не дешёвая, но у меня скопились лишние средства. Не то чтобы лишние, но...
— К чему вы клоните, сенсей?
— На твоём месте я бы сгонял в Питер на выходных. Могу порекомендовать один частный кабинет на Крестовском острове. Там мой друг работает.
— Ну... — я невольно задумался. — А у него всё в порядке с лицензией?
— В порядке, — отрезал Бергман. — Ты не думай, я не получаю процент с каждого клиента, и это не мой родственник. Вижу, что подумал. Так вот, это хороший кабинет, с репутацией. Я напишу тебе адрес, название, контакты. Пробьёшь через Информ, отзывы почитаешь.
— Тогда
— Скажем так... Вика нарушила правила моего додзё. Проявила неуважение. Я перестал с ней заниматься, но были последствия.
— Случай, о котором говорил Зандер?
— Нет, — покачал головой наставник. Было заметно, что разговор свернул в неприятное для него русло. — Я бы сказал... предыстория того случая. Ладно, идём в каморку. Угощу чаем. Заодно узнаешь секрет Полишинеля.
Каморкой сенсей называл примыкающий к раздевалке кабинетик, в котором хранились старые боксёрские перчатки, груши, запчасти манекенов вин-чун, бухты каких-то канатов и даже боевые шесты. Там же обнаружились письменный стол, небольшой шкафчик, электрочайник и заварник с пиалами. Не прошло и пяти минут, как мы пили ароматный зелёный чай, а сенсей параллельно ухитрялся вести разговор и наносить жуткие каракули на листик, выдранный из блокнота.
— Вот, — учитель протянул сложенную вчетверо бумажку. — Я предупрежу, что ты можешь появиться. Но всё равно созвонись, человек может быть занят. Условитесь по времени.
Я с благодарностью принял листок.
— В общем, ситуация банальная, — начал Олег Борисович, сделав глоток из пиалы. — Я тренировал одного парня, а тот оказался членом преступного синдиката. Участвовал в подпольных боях без правил. Убивал противников в яме, пользуясь моими же приёмами. Когда ситуация всплыла, ректорат встал на уши. Это страшный удар по репутации додзё, но ещё более страшный — по авторитету ректора. А им в ту пору был Зандер.
— Даже так?
— Именно так. Барона задвинули на должность первого проректора, а Наума Венедиктовича повысили. До этого наш архонт курировал научную работу и вообще не претендовал на повышение. Скромный и достойный человек.
— И вам запретили индивидкуальные тренировки?
— Конечно, — сенсей задумчиво крутил пиалу в пальцах. — Это ещё не худший сценарий.
— А причём здесь Вика?
— О, — лицо Бергмана дёрнулось. — Вика очень даже причём. Я говорил, что девочка с большими амбициями? Родовые техники, все дела. Быстрый рост, претензии на чемпионство. Резкая, дерзкая. Мне пришлось поставить её на место, устроив показательный поединок. Я хотел, чтобы Вика задвинула подальше свои понты и выросла, став моей лучшей ученицей. Вот только она обиделась. Выказала неуважение. Правила для всех одинаковы — я отказался от индивидуальных занятий с Дайнеко.
— И начались проблемы, — предположил я.
— Начались, — вздохнул Бергман. — Но не сразу. Отец Вики работал в полиции. И участвовал в одном из рейдов по нелегальным ямам, понимаешь? Расследование вёл не он, но был знаком с нужными людьми. Поэтому история и получила огласку. Вика отомстила спустя полтора года после нашей размолвки.
— Она так и не смогла стать чемпионкой Турнира, — заметил я.
— Всегда есть кто-то сильнее.
Покинув додзё, я направился к зданию ректората. На душе скребли кошки. Сенсей помог мне, чтобы наказать бывшую ученицу. Дайнеко, по словам мастера, уделяет повышенное внимание физухе и сейчас находится на пике формы. Почти год Вика готовилась к Сезону Турниров, и этот противник создаст мне серьёзные проблемы.