Здесь вам не клан 5

Бадевский Ян

Первый выстрел сносит калитку.

Вместе с опорной стойкой ворот и частью забора.

Вторым выстрелом я превращаю в руины будку КПП. Никто не успевает выбежать, открыть огонь или сообщить об опасности. Даже сигнал на пульт охраны не поступит, ведь я остановил время.

Дождавшись, пока немного осядет пыль, вхожу в образовавшийся пролом.

Активирую световой доспех.

И направляюсь к дому.

Глава 3

Электрические разряды тянутся ко мне и застывают, соприкоснувшись

с областью замедленного времени. Насколько я понял, удары нанесли братья Глеба и его отец, они сильнейшие в роду.

На меня спустили собак.

Попытались обстрелять.

В радиусе десяти метров всё это останавливается. Переделанные биомагами псы вмораживаются в стылый ноябрьский воздух. Пули увязают в киселе безвременья и проносятся дальше за моей спиной.

Я уничтожаю всех.

Псов, эсбэшников, выбегающих из дома членов семьи.

Когда заканчиваются патроны, выщёлкиваю магазин и призываю новый — сразу в пистолет. Мне даже целиться не нужно, спасибо учителю по ган-ката. Я просто отправляю маленьких свинцовых друзей по предсказуемым траекториям. Переступаю через конвульсивно дёргающееся тело женщины, выронившей дробовик. Добиваю выстрелом в голову. Вхожу в открытую дверь, погружаю дом в патоку бездействия. Зачищаю всех, кто находится на первом этаже. Мужчины, женщины — мне вообще пофиг.

Иду на второй этаж.

Двумя точными выстрелами валю старшую жену Глеба.

Пересекаю небольшой холл, стреляю в силуэт, который замер на фоне полуоткрытой двери. Это жена патриарха. Захожу в спальню и там расправляюсь с Никитой Ярославцевым — тот успел засадить одной из своих жён, пристроившись сзади. Голова Никиты разлетается кровавыми брызгами, заляпывает роскошную кровать и сексуальное тело его супруги. Нину я сжигаю светом.

Призываю меч и располовиниваю охранника, так и не успевшего достать оружие из кобуры.

Останавливаюсь.

Мысленно пересчитываю трупы и понимаю, что одного не хватает. Патриарх рода, Семён Ярославцев. По моим прикидкам, должен работать в кабинете. А вот и нужная дверь. Вхожу, не ожидая подвоха, и понимаю, что дела мои дрянь.

Боевой транс вырубается.

Вместе с доспехом и остановкой хронопотока.

Исчезает меч.

Свихнувшаяся реальность неспешно трогается с места. Я больше не контролирую ничего. Мана не наполняет средоточие, техники не работают.

Шестидесятилетний мужик, поджарый и крепкий, стоит у стеллажа с книгами, наставив на меня револьвер. Шестизарядный «кольт», классика жанра. Прямо вестерн, чесслово.

Драматичный момент.

— Артефакторика, — догадался я.

— Единственное помещение в доме, — кивнул Семён Евгеньевич. — Ты попал.

Технология, подавляющая генерацию и перекачивание маны, известна давно. Спецслужбы пользуются артефакторными браслетами, чтобы брать под стражу одарённых преступников. В застенках императорского дворца есть специальные комнаты, в которых волшебники не могут активировать свои техники. Разумеется, этими технологиями никто не оснащает дома без высочайшего дозволения... но мы же в России.

Ярославцевы просто стянули то, что им нужно.

Патриарх выстрелил без предупреждения.

И сильно удивился, промазав.

Я на автомате скользнул влево, уклоняясь от математически предсказуемого движения пули. Резко сократив дистанцию, сошёлся со своим противником. Патриарх молниеносно среагировал — его пушка устремилась по икс-вектору четвёртого типа. Мы применяли одинаковые ката.

Два выстрела прозвучали одновременно.

Теперь, когда магия отступила в сторону, исход поединка решали рефлексы, боевые навыки и уровень владения ган-ката... а он у моего врага был круче.

Сходимся в клинче.

Блоки, плавные отводы, попытки перехватов. Я был физически сильнее старика и атаковая чуточку быстрее.

Веду руку с «барсом» по дуговой траектории, встречаю скользящий блок, выгибаю кисть и стреляю, но Ярославцев успевает изменить угол положения тела. Одновременно с этим патриарх делает выстрел мне в ногу, которую я успеваю переместить в диагональ шестого типа. Пуля выбивает щепки из паркета, и я понимаю, что у Ярославцева осталось три патрона.

Бью ногой по руке с револьвером.

Ярославцев поднимает локоть вверх и блоком отводит мой пистолет. Пробует захват и нарывается на удар головой в переносицу. Из разбитого носа течёт кровь, но Ярославцев направляет ствол в третью позицию. Отбиваю, звучит выстрел, за моей спиной слышится звон стекла. Обвожу правой рукой предплечье врага, стреляю — пуля вычерчивает кровавый след на плече патриарха и вгрызается в портрет на стене. Патриарх прикладывает меня коленом в живот — больно, но терпимо. Отвечаю локтем в челюсть. Что-то хрустит, но отец Глеба — крепкий орешек.

Меняем ката.

Быстрые комбинации.

Блоки, отводы, выстрелы.

Всё на автомате, на высоких скоростях.

У Ярославцева два патрона, у меня больше. Неожиданно бывший императорский личник проводит комбинацию, к которой я не готов. Блокирует мою руку, отступает вправо с перехватом и отводом вверх, разгибает локоть и делает выстрел. Это произошло очень быстро, я не успел среагировать. Ногу пронзила боль.

Сука.

Переношу вес на здоровую левую ногу и делаю два резких круговых взмаха правой рукой, один из которых — ложный. Ярославцев не успевает завершить комбинацию, но его палец уже нажимает спуск. Отвожу руку оппонента. Пуля разносит статуэтку кошки в дальнем углу. Патриарх меняет углы, красиво обходит мою защиту и чуть ли не в упор стреляет в висок.

Сухой щелчок.

— Вот незадача, — я криво ухмыляюсь.

И резким ударом выбиваю револьвер из пальцев старика.

Оружие прыгает по паркету, а я выбрасываю вперёд правую руку, одновременно нажимая на спуск. Ярославцев ставит блок, но я сгибаю кисть под тридцатиградусным углом и загоняю пулю в оппонента. Дополнительный световой урон выжигает в груди патриарха приличных размеров дыру.

Несколько секунд Ярославцев держится на ногах, хотя он уже мертвец.

Затем падает.