Здесь живут рокки

Рисунки Екатерины Глейзер

Странный, странный день, но он как нельзя лучше подходит для нашего знакомства с рокками. Уж неизвестно, как бы сложилось знакомство, открой вы книжку в какой-нибудь другой день. А сегодня-то оно пройдёт замечательно!

Посреди

большого озера, а может, реки, моря или даже океана темнели возвышения. Это были вовсе не спины гигантских рыб, как того хотелось бы рыболовам и прочим учёным. Это не были необъяснимые участки суши, как того хотелось бы путешественникам-плавателям. Это не были и диковинные растения, которым бы обрадовались гигантские рыбы-вегетарианцы. Просто это были такие дома. Они ничем не крепились к дну, но и не уплывали – лишь слегка покачивались на волнах. Некоторые дома стояли так близко, что между ними были натянуты верёвки для сушки белья. На этих верёвках висели пододеяльники, махровые полотенца, скатерти, сети и прочие нужные вещи рокков. А кто-то, помимо всего прочего, подвесил туда большие часы. Так что все в водном поселении всегда знали, который час. А именно – два часа. Потому что часы не шли уже несколько лет, но такое время всех устраивало. Два часа – время обеда! Два часа – спать пора! Хорошее было время.

Крыши домов были укрыты камышом. А вода под домами – тёплая в любое время, даже когда шёл дождь. Это очень важно, ведь никогда не знаешь наперёд, когда тебя угораздит проснуться!

Из домов можно было прыгать прямо в воду – из окон, из дверей, с крыш, с чего угодно. В прыжке вообще не так уж важно, откуда. Важно – куда. У многих была дверь прямо в полу, чтобы выплывать снизу, но в эту дверь было гораздо приятнее вплывать.

Крокка всегда прыгал с пружинистой планки, прикреплённой прямо к подоконнику. Он, жмурясь, подпрыгивал и, раскинув руки в стороны, взлетал. И сегодня полетел – сначала вверх, потом вниз. После этого обычно раздавалось плюханье. Но сейчас прозвучал странный звук, будто Крокка не прыгнул в воду, а упал на что-то достаточно твёрдое. Вообще-то так и было. Крокка потёр рукой ушибленный лоб, медленно открыл глаза и буркнул: «Непредвиденные обстоятельства».

Он поднялся на ноги и пошёл к двери. Весьма странно было ходить по воде, раньше Крокка никогда так не делал. Только вода теперь была как пол в доме, разве что попрохладнее. Ударяться головой – опасно. Может, из-за удара Крокке и приплывали в голову странные мысли. Он подумал, что мама скажет:

– Ты нарочно упал.

А Крокка ответит:

– Если бы я упал нарочно, я бы сообщил тебе об этом заранее.

Мама ничего такого не спросила. Только приложила монетку к Кроккиному лбу и усадила Крокку к себе на колени.

– Ты видала, какие там, на улице, обстоятельства? – восхищённо спросил Крокка. – Можно выбрасывать вещи, и они не утонут.

– Вода остановилась, – кивнула мама. – Не думаю, что это надолго.

– Отличный день для прогулок, – сказал папа, высовываясь в окно. – На моей памяти такое в последний раз происходило никогда.

– На моей тоже, – согласился Крокка. – Думаю, надо показать всё это Вокке. То-то он удивится.

– Может, он смотрит из окна и видит, – предположила мама.

– Может, он как-то неправильно видит.

Крокка подбежал к двери, хотел сказать привычное «Я поплыл», но одумался и коротко произнёс:

– Побежал.

– Гляди под ноги! – непривычно посоветовала мама.

Крокка бежал,

и рядом радостно бежали другие рокки. И когда останавливались, то не останавливались, а продолжали ехать. Крокка попробовал сделать так же и еле удержал равновесие. Он быстро наловчился и, проезжая мимо катящихся рядом рокков, интересовался:

– Куда катитесь?

– Катимся куда глаза глядят!

– Весёлое направление! – соглашался Крокка.

Ему почему-то очень захотелось свистеть. Теперь Крокка разгонялся посильнее и катился, присвистывая. Так получалось ехать даже лучше, а равновесие от этого стало ещё равновеснее!

«Это благородный свист, – решил Крокка. – Свист, облагороженный мной». Он никогда раньше не думал, что прогулка по застывшей воде может так всех порадовать. «Я вот ещё летать научусь», – мимоходом подумал он, и тут вода ожила. Послышался тот самый плюх, которого все ждали ещё утром, и дальше Крокке пришлось плыть по теплёхонькой водичке.

– Что же я теперь покажу Вокке? – вслух расстроился Крокка. – Мокрого меня он видит каждое утро…

Крокка так огорчился, что даже перестал плыть.

– Что же я ему теперь покажу? – сказал он и перевернулся на спину. – Что же я ему покажу? – повторял он, от огорчения продолжая плыть дальше.

«Не покажу, так расскажу», – обрадовался Крокка. Иногда рассказывать куда приятнее, чем показывать. Да и вообще, рассказанное часто бывает красивее и увлекательнее, чем то, что можно увидеть воочию. Однажды папа нарисовал картину, но в ней было ничего не разобрать. Потом папа рассказал, как он её рисовал и закрашивал снова. У него была отдельная история про каждую попытку, и в этих попытках встречались очень весёленькие картинки. Гораздо лучше, чем та, что получилась в конце. Слушать было весело, смотреть – бесполезно. Папа вообще любил рисовать, но лучше всего у него получались полотна, закрашенные одним цветом. Например, стены или оконные рамы. По крайней мере, мама такие картины хвалила.

– Этому миру нужны рассказчики! – гордо крикнул Крокка.

Тут Крокка вспомнил о шишке на лбу и обрадовался ещё больше. «Наглядное пособие», – подумал он.

Крокка подплыл под Воккину комнату и постучался в дверь.

– Кто там? – спросил Вокка, но это был бесполезный вопрос. Он и так знал, кто там.

Просто Вокка волновался, ведь ему так не терпелось показать лучшему другу отличную вещицу! Когда Крокка заполз в комнату и завернулся в махровое полотенце, Вокка протянул ему коробочку.

– Смотри, что у меня есть. Оно действует на все сто.

Крокка взял коробочку и повертел её так и эдак, потряс над ухом. Коробочка была серого цвета, с двумя красными кнопками, и больше на ней ничего не было, внутри тоже (коробка совсем не открывалась, в ней ничего не стучало и не звякало).

– Ух! – только и смог воскликнуть Крокка. – Никому её не показывай.

– Почему?

– Будешь показывать её мне.

Маленькие рокки водрузили коробку на подоконник и по очереди понажимали сначала на одну, а потом на другую кнопку. Лёд то появлялся, то исчезал. Рокков, плывущих по воде, то подбрасывало вверх, на поверхность, то они снова булькались в воду. Хорошо, что они не видели коробочку.

– Какое лёдопредставление! – подпрыгивал Вокка. – А если на две сразу нажать?

– А если две сразу отжать?

Никакой одновременности не получалось. Тогда Крокка предложил: