Здоровенный ублюдок Поттер 2
Шрифт:
— Думаете, я подвергал себя такому риску из-за идеи? — встал Гарри с кровати. — Я что, коммунист?!
— Вряд ли ты являешься коммунистом, Гарри, но так даже хуже! — тётя Гортензия была очень раздосадована. — А если бы ты умер? Мы бы узнали, что ты умер из-за денег?
— По крайней мере, это очень веский мотив, — пожал Гарри плечами. — Пусть за идеи умирает кто-то другой, а я лучше поживу с такими бешеными баблищами! Шесть тысяч галеонов за один неполный вечер! Да какой вечер? Я расправлялся с василиском, максимум, минут десять! 29 820 фунтов стерлингов
— Ох… — тяжело вздохнула тётя Гортензия. — Твоя тётя будет очень недовольна, когда узнает о таком.
— Кто-то сказал двадцать девять тысяч фунтов?! — раздалось из межкомнатного коридора.
Кай уже пришёл с вечерней тренировки и до этого принимал душ.
— Я не ослышался?! — вбежал он в комнату, на ходу вытирая голову полотенцем.
— Не ослышался, — ответил ему Гарри. — Я законным путём заработал кучу бабок, но тётя Гортензия говорит, что я не имел права так рисковать. Возможно, что не имел. Но время назад не вернуть. Зато, если информация, поданная директором, поднимет волну достаточной мощности в общественном мнении, Хогвартс вновь откроют и мне не придётся ехать в бывшие колонии или, упаси боже, в Шармбатон. Лягушатники — это ведь ещё хуже, чем янки…
— Не, братан, откуда бабки? — не понял Кай. — Что за работа такая?
— Помнишь, я говорил, что схлестнулся с одной тварью в коридорах Хогвартса? — посмотрел на него Гарри. — Вот. Я завершил наш конфликт раз и навсегда. А за это мне ещё и денег заплатили!
— Охо, круть!!! — заулыбался Кай. — Займи косарь, по-братски?
— Тебе зачем столько денег? — недоуменно посмотрел на него Гарри.
— Хочу велик один прикупить крутецкий, а раз ты теперь при деньгах… — объяснился Кай.
— Ладно, держи, — отсчитал Гарри банкноты. — Но вернёшь не позже января следующего года.
— По рукам, — протянул Кай руку.
Договор был скреплён рукопожатием.
— Йу-ху! — обрадованно воскликнул Кай.
— У вас с тётей Петуньей будет очень серьёзный разговор, — произнесла тётя Гортензия.
— Да-да, как скажете, — вздохнул Гарри. — Но я ни о чём не жалею. Тем более, что мне удалось вернуть себе свой палаш.
Он вытащил клинок из ножен с расширенным пространством. Палаш был образцово почищен и смазан, поэтому ярко сверкал в ламповом освещении.
— Завтра проведём операцию, Гарри, — сообщила тётя Гортензия. — Твоя тётя дала своё разрешение.
— Вот и отлично, — улыбнулся Гарри.
Завтра лишится паразита в черепе, а послезавтра пойдёт искать призраков в заброшенных штольнях.
Но сегодня у него есть ещё одно дело…
— Ужин в холодильнике, — сообщила тётя Гортензия. — А мне пора домой.
— До свидания, тётя Гортензия, — попрощался Гарри.
— Да, до свидания, тётя Гортензия, — вторил ему Кай.
— Не шалите и спокойной ночи, — попрощалась Гортензия Смит.
Гарри взял фонарик и спустился в подвал.
Миртл, всё так же неподвижно, лежала на верстаке. Гарри подошёл и нежно погладил
Он пришёл не с пустыми руками и не просто посмотреть на свою девушку. Открыв поясную сумку, он достал фиал с мандрагоровой настойкой. Сейчас не сезон, поэтому с противоядиями есть некоторые проблемы, но Гарри договорился со Снейпом, который не стал задавать вопросов.
Отвинтив крышку фиала, Гарри попытался приоткрыть рот Миртл, но он был закрыт наглухо — даже губу не приподнять. Это тотальное оцепенение.
Пришлось импровизировать: он аккуратно вставил горлышко фиала в нос Миртл и начал медленно наливать его содержимое. Если окажется, что зелья работают на полтергейстах — это новое открытие, сделанное гениальным британским учёным Гарри Поттером. Но, в этот раз, он точно не будет писать научную работу.
Но, увы, никаких видимых эффектов вливание зелья не принесло. Это значило, что оставалось надеяться только на эктоплазму.
Вернувшись в дом, Гарри поужинал и завалился спать. Отличный денёк.
// Великобритания, Англия, графство Суррей, г. Литтл Уингинг, 23 сентября 1992 года//
В подвальной лаборатории тёти Гортензии было очень ярко: включены были все лампы.
— Это точно безопасно? — спросил Гарри.
— Я обо всём позаботилась, — ответила тётя Гортензия. — Ложись на кушетку.
Гарри послушно лёг на обитую ПЭТ-плёнкой кушетку.
— Придётся применить общую анестезию, поэтому очнёшься ты уже после завершения операции, — предупредила тётя Гортензия. — Долгая будет ночь. А мне ведь завтра приём вести…
— Можем отложить, если неудобно, — пошёл на встречу нервированный Гарри.
— Нет-нет, сделаем всё сегодня, — покачала головой тётя Гортензия, снимая с крючка анестезиологическую маску.
Щёлкнули лямки, Гарри почувствовал запах пластика.
— Считай от десяти до одного, — попросила тётя Гортензия.
— Окей, — ответил Гарри. — Десять. Девять. Восемь. Семь… Шесть… Пять…
Гарри открыл глаза и поморщился от яркого солнечного света.
Он лежал в своей кровати в собственной комнате. Голова слегка побаливала, а в теле чувствовалась ватность. Тело слушалось не очень хорошо, но, с каждой секундой, контроль возвращался всё лучше и лучше.
Когда он встал и воткнул ноги в тапочки, головная боль полностью прошла, а тело полностью вернулось под суверенный контроль.
Он вышел из комнаты и прошаркал к туалету.
Видимо, операция закончилась успешно, раз он проснулся у себя в комнате, а не в лаборатории тёти Гортензии.
Справив нужду, Гарри помыл руки и начал приводить себя в порядок. Посмотрев в зеркало, он отметил, что шрам несколько изменился. Видно, что он стал существенно тоньше и менее заметен. Не то, чтобы он комплексовал насчёт шрама, наоборот, даже, втайне, гордился им, но больно приметный он, поэтому лучше, если его вообще не будет.