Здоровый образ жизни
Шрифт:
Сказать, что я была в восторге — ничего не сказать. Спина Дениса меня всегда восхищала, а в моменты, когда он подтягивал тело на руках, я чувствовала — теку. Эти божественные жесткие мышцы так перекатываются под загорелой кожей, что хочется коснуться до зуда в кончиках пальцев. Наверное, именно так движутся мускулы у его лопаток, когда он надо мной…
— Привет, ты новенькая? — неожиданно вырвал меня из развратных мыслей незнакомый голос.
Непонимающе моргнув несколько раз, я повернула голову к весьма симпатичному и по пояс голому блондину.
— Эй, а ну-ка отвалил! —
Видимо, откинувшись назад, Денис повис на страховочной веревке вниз головой и хмурился. Бо-оже, как прекрасно его тело! Напрягшийся пресс проступил четче, ярче обрисовались мышцы груди и плеч, а уж предплечья… Я знаю, чем мы займемся, как только вернемся домой.
Гипс мне сняли, но велели беречь ногу и ходить с тростью. Правда, меня немного вообще не волновало мое здоровье. Мне хотелось в постель. Срочно.
— Что-то случилось? — Денис взял меня за руку, когда мы уже подъезжали к дому.
— Нет, — хрипловато откликнулась я, крепко сжимая его пальцы, — а что?
— Ты напряженная какая-то, — заглушив двигатель, брюнет повернулся ко мне и нарвался на поцелуй.
— Я хочу тебя, — едва не всхлипнула я, буквально сгорая, плавясь от его прикосновений, — прямо сейчас, пожалуйста…
— Моя маленькая шлюшка… — хрипло усмехнулся мне в губы этот подлец, ласково перебирая волосы. — А я хочу показать тебе фокус.
— Динь, блин, какие к чертям фокусы? — захныкала я, но, тем не менее, послушно смотрела, как он демонстрирует мне раскрытую пустую ладонь.
Прикосновение к уху — и я восторженно визжу, кидаясь ему на шею, хотя в машине это делать не очень удобно. В его руке, совершенно точно, ничего не было. Но вынуть кольцо из-за моего уха он точно не мог.
— Даже спрашивать не буду, потому что, во-первых, твое мнение роли не играет, и во-вторых, по тебе и так видно, — нахально улыбнувшись, геолог вышел из машины сам, потом взял меня на руки и понес домой.
А я, счастливая до безумия и бабочек в животе, крепко обнимала его за шею и целовала везде, где только могла дотянуться.
И, едва только меня поставили на пол в прихожей, уткнулась звонить Инге, чтобы повизжать коллективно, хотя от нее я таких звуков не ожидала.
— Кажется, ты меня хотела, нет? — недовольно окликнул из спальни уже теперь мой жених.
Теперь я его хочу в три раза сильнее, черт дери!
========== Часть 8 ==========
Свесившись с кровати, Денис потянулся за проводом зарядки. Не удержавшись, я звонко хлопнула его по словно специально подставленной ягодице. Резко обернувшись, парень посмотрел на меня с игривым изумлением и тут же накинулся с поцелуями.
— Серьезно? — отстранившись, я приподняла бровь. — Ты возбуждаешься от шлепков по заднице?
— Нет, зато ты возбуждаешься, — ухмыльнулся брюнет, забираясь на меня.
— Вот тут не спорю, — улыбнувшись, я откинула голову, подставляя шею под поцелуи и прижимаясь к нему крепче.
— М-м-м, вот черт, — резко сев, геолог прижал ладонь ко лбу.
— Что такое? — я потянулась к нему, хотела проверить температуру, но Денис встал.
— Поживешь пока у родителей, — я только приоткрыла рот в немом изумлении. Что я не так сделала? —
— Динь, в чем дело? — теребя в пальцах краешек одеяла, я смотрела на то, как он собирает мои вещи в сумку, и не пыталась даже скрыть слезы.
— Я, блин, должен был раньше тебе сказать, прости.
— Денис! — громче позвала я. — Что случилось?
— Тебе Дима все расскажет, — пообещал брюнет, а потом просто закрылся в ванной.
Подтянув колени к груди, я уткнулась в них лбом. Наши отношения напоминали идиллию. Не может же все вот так вот кончиться, правда? Он же меня замуж позвал не для того, чтобы бросить, да?
Взяв сумку, я все же покинула квартиру. Сделаю как он хочет. Надеюсь, Дима и правда все объяснит, иначе я просто с ума сойду. Но домой я не поехала. Просто уселась на поставленную на пол сумку и трясущимися пальцами отыскала в списке контактов нужный номер.
— Слушаю, — по-деловому ответил на звонок дядя. Захлебываясь всхлипами, я описала ему произошедшее, — ох, Соня… В общем, он наркоман.
— Что? — я едва не вскочила. — Не может быть!
— Ну, бывший, — уточнил Дмитрий, — долго сидел на героине, я его так же долго вытаскивал. Он именно поэтому йогой занялся, походами своими, чтобы легче было бросать. Видимо, он очень восприимчив, потому что его иногда начинает ломать, хотя он уже давно не колется. И тебе, правда, лучше пока побыть у родителей, потому что он уж очень буйный становится, громит все. Я даже удивлен, что он тебе раньше не сказал. Я скоро…
Не дослушав, я сбросила, вытерла рукавом слезы и встала. Отомкнула дверь, бросила сумку с вещами в прихожей. Черта с два я его оставлю одного бороться со своими загонами!
В слова Димы было трудно поверить ровно до того момента, как я увидела Дениса. Он сидел в пустой ванне, обхватив колени руками, и покачивался из стороны в сторону. Не долго думая, я залезла к нему. Да, он может причинить мне вред, но сейчас мне как бы немножко абсолютно начхать.
— У тебя есть? — приоткрыв мутные глаза, хрипло и с надеждой спросил брюнет. Я покачала головой, потянулась обнять, но он оттолкнул мои руки. — Чего пришла, если нет? Вали!
Я помотала головой, прикусила губу. Больно видеть его таким, но и бросать нельзя. А вдруг он с собой что-нибудь сделает?
Парень хотел встать, но я схватила его за руку, ткнулась лбом в плечо. И он сел обратно, вжал меня в себя.
— Я всегда так хотел запихать тебя в себя, — глухо пробурчал он мне в макушку, — вот так вот взять и всю… — кажется, у меня что-то хрустнуло от силы его объятий. — В себя. Но все что я могу сделать — это запихать себя в тебя, да?
Его невеселая усмешка продрала неприятной судорогой. Ему, наверное, сейчас плохо, может, даже больно. Я хотела отстраниться, что-то сказать, но Денис зарычал. Страшно, по-животному раскатисто. Скорее всего, до рези в горле. Пришлось оставаться на месте, хотя колени уже болели и затекли, рука была неудобно зажата между нашими телами. Я просто потерлась носом о его ключицу и замерла. Всегда нужно чем-то жертвовать, когда любишь, верно? И недолгая потеря комфорта ради его более-менее спокойствия — не такая уж и большая жертва.