Здрасьте! Я – принцесса?!
Шрифт:
Я думала, что сейчас последует наказание за то, что взяла без спросу дневник, обманывала с изучением эльфийского, назвала его вреднейшество обезьяной… но он даже не заострил на этом внимание. Лишь задумчиво произнёс:
– Очень интересно.
– И это всё, что ты скажешь? – удивилась я.
– Пока знаю не больше вашего, не вижу смысла что-то говорить. Сначала нужно самому понять, что к чему. Вы ведь не хотите мне помочь, скрываете правду.
«Скрываю?
– Что ж, раз читать на эльфийском вы умеете, значит, учить вас будет проще, – заявил Алистер на следующее утро, появившись в моей комнате.
Оказывается, он притащил с собой несколько толстых книжек.
Сложив их в стопку на столике, добавил:
– Прочитайте и запомните о чём речь. Это история королевства Ланция, куда вы по приглашению прибыли.
– По приглашению?!
Я задохнулась от негодования.
– Да вы просто похитили меня! Когда приглашают, то есть выбор, согласиться на это приглашение или нет.
– Когда приглашает король, выбора нет. Поэтому, не закатывайте истерик. Спрошу о том, что почерпнули из этих книг, завтра.
– Мне их все прочитать за ночь? Сдурел что ли? А спать когда? Не знаю, как там у эльфов, может быть им для сна хватает и часика, а мне нужно восемь часов, чтобы отдохнуть, иначе я буду, как панда с кругами вокруг глаз.
– Что такое панда?
– Зверь из нашего мира, похожий на медведя. Теперь спросите кто такой медведь? Какой смысл вам рассказывать, если вы и представления не имеете, кто это? Мне бы нормального учителя. Вы ведь не учили никого до меня, я права?
В общем, я выбила на книги неделю и возможность иногда читать в саду. В комнате решил меня запереть? Дудки! В саду можно ещё и фруктов пожевать, даже немытых, ведь здесь их химией не обрабатывают, пыль от дороги в жаркие дни, как у нас в деревне, на них не летит, да и желудок у меня крепкий.
Заодно спрошу, что ещё там съедобно. Некоторые незнакомые фрукты приносили служанки, и я их пробовала ночью, жевала, пялясь в открытое окно, поэтому знала, какие они на вкус.
Ночи здесь чудесные. Аромат цветов, птичье пение. Наверное, даже соловьи здесь не только весной поют. Хотя, это не соловьи, конечно, какие-то другие птицы. Но всё равно, очень красиво.
Что это за птицы я узнала позже, удрав ночью в сад.
Алистер попытался меня остановить, когда услышал беспомощные крики охранника, только где ему. Если Леночка что-то решила, то Леночка сделает. Я же сбегала на танцы в другую деревню с нашими девчонками. Баб Вера не смогла уследить, а тут какой-то эльф. Надо было мне подождать часик – другой для верности, а уж потом выбираться из окна. Учту в следующий раз.
Он, конечно, догнал, но не мигом, а уже в саду, который, кстати, неплохо освещался.
Неровный свет словно перетекал с одного места на другое.
– Как возникает этот свет? – спросила я, не ожидая ответа.
Думала, эльф психанул из-за моего побега.
Но он ответил:
– Это насекомые – люминилы. С помощью них освещают и все покои во дворце. В телах этих крошечных бабочек есть жидкость, которая светится даже в высушенном виде. Ею, кстати, пропитывают корешки книг. Видел, что вы обратили на это внимание в библиотеке.
– Да? – отрешённо произнесла я, с удивлением наблюдая за волшебно красивыми волнами света над нашими головами.
Вдруг, прямо у моих ног запела одна из тех чудесных птиц, которых я слушала ночами.
Опустив глаза, я увидела неуклюжее толстенькое существо размером с кошку.
Славная мордочка, много лапок (восемь или десять, сразу не сосчитать), круглые детские глазки…
– Ой, кто это? – восхищённо спросила я.
– Сафтоп. Маленький совсем. Никогда не видели, что ли? Они разве что в огненных землях и в горах не водятся.
– У нас дома таких точно нет.
– Конечно, у вас только панды и медведи, – ехидно заметил эльф.
«Не забыл же, гад. Даже названия вспомнил!»
– Какой замечательный малыш! Можно его погладить? Не укусит? – спросила я, с умилением поглядывая на зверёныша, тычущегося мокрым носом в мою ногу и не понимая, отчего Алистер назвал этих животных червями. Странное у них тут представление о червях.
– Гладить не стоит. Он-то не опасен, а вот его мама, боюсь, может неправильно истолковать ваши действия, и ей это не понравится. Обычно они не нападают. Но если незнакомец пристаёт к детёнышу, возможно всё.
В подтверждение его слов из-за кустов выползло нечто бесформенное, размером с крупную свинью. Оплывшая морда, свисающие бока, маленькие красные глазки… Оно медленно ползло по земле, поскольку короткие ножки оказались за бортом огромного брюха и лишь слегка помогали передвигаться, регулируя направление. А зубы! Она подцепила с земли небольшую ветку, упавшую на землю, и мигом уничтожила её. Бобрам о такой скорости можно только помечтать. Вот как из милоты, поющей у моих ног, вырастает это?
Мамаша прощебетала дивную мелодию на птичьем языке, и детёныш побежал к ней, оглянувшись и смешно чирикнув мне что-то на прощание.
– А почему я не понимаю их язык? Ты же говорил, что маги тут какую-то фигню распылили в воздухе и всё такое…
– Язык животных не переводится. Представьте себе, что они разговаривают на понятном вам языке. Подрались птицы под окном – слышится отборная брань, перекликаются по ночам сафтопы или люминилы, а вы слышите не мелодию и не лёгкое шуршание крыльев, а болтовню, которая вам не даёт уснуть. Ощущение такое, словно спите не во дворце, а посреди рынка в самый разгар торговли.