Здравствуй, 1985-й
Шрифт:
— Кувалда не потребуется, — киваю я на инструмент.
Осмаливаю лампой тушу и отдыхаю, пока шкуру моют теплой водой. Затем процесс отработан: отделил голову, вырезал брюшину и так далее. За три часа управился, мяса вышло килограмм сто семьдесят, а если учесть ещё пяток свиней у мужика в загоне, то можно и не работать, одним мясом и заниматься. О чем я и сказал довольному хозяину.
— Мал ты ещё, а комбикорм где воровать? — по-простому пояснил он плюсы работы в колхозе.
Встал вопрос, а как мне довезти мясо
И, видимо, задал я вопрос вслух, так как хозяин предложил привезти к клубу, если надо, на мотоцикле.
— В столовую бы его надо, жарко, сейчас испортится оно у вас там, а в столовой холодильники есть, — посоветовал он.
— Не успеет, шашлык буду готовить, — сознаюсь я.
— Десять килограмм? Ну, ты стахановец! Могу помочь, за небольшую плату, у меня коптильня стоит, за пару часов вам приготовлю, только куски будут большие, лень возиться, — и он показал мне яму в земле, обложенную камнями. Мясо и рыбу он свешивал туда на проволоке.
Я, конечно, согласился. Иду усталый и довольный на ферму, надо забрать ребят сегодня пораньше, успеем навкалываться ещё, да и рублик сэкономим. Подхожу к ферме, и слышу крики…
Глава 18
Спешу на шум, гадая, кто это может быть. Оказалось, что происхождение фингала под глазом работяги я угадал верно, и сейчас человек пять местных, возрастом до двадцати пяти лет, пытались взять реванш у моих парней. Им успешно мешал наш бригадир Андреич, который требовал не мешать работать, и вообще, отстать от детей. Сами нападавшие ждать конца работы не хотели, а хотели малость поучить щенков, причём палками и кастетами.
— Что за шум, а драки нет? — весело просил я, зайдя с тыла.
Нападавшие обернулись и морды их округлились, как и лица моих товарищей, да и Андреич выглядел испуганным. Чего это они?
— Я вопрос задал, — строже спросил я, ставя корзинку с помидорами на землю.
Помидоры мне дали бонусом за работу.
— Ты чего парень, уже уходим, так зашли, ты не злись, главное, — бормотали всякую ересь уже испуганные нападавшие, пятясь задом, и уходя, поминутно оглядываясь на меня.
— Толя, да ничего не было пока, я бы один половину забил бы, ты успокойся, а что случилось, а? — совсем сбил меня с толку Бейбут.
— Анатолий, как там тебя по батюшке, ты выдохни, и тесак положи на землю! — спокойным голосом врача психиатра, разговаривающего с буйным больным, сказал Олег Андреевич.
Тесак! Бля! Я же тесак принёс бригадиру, он давал свой на забой свиньи! И этот тесак сейчас у меня в руках, не класть же инструмент на землю! И вид у меня не ахти какой, в крови одежда, мне её не жалко было, я же в рабочей хожу, вот и не стал переодеваться при забое свиньи.
— Эй, вы чё, придурки! Сюда идите! Просто поговорим! — крикнул
Какое там, я как тесаком махнул им призывно, так они и вообще на бег перешли. Встрял я. Сейчас пойдут и заложат в ментовку на меня, а у меня в руках точно холодняк! Надо заховать его куда, только отпечатки стереть сначала.
— Андреич, твой же тесак, забери а, тебе нёс, сейчас только отпечатки сотру, — говорю я и, протирая рубахой нож, отдаю его бригадиру.
Тот тут же бросает его на землю.
— Да вы чего? Свинью я зарезал, я же говорил куда иду!
— Ага, а зачем отпечатки стёр? — недоверчиво спросил умный Аркаша.
— Это холодное оружие, за владение им дадут срок! Пусть вон Андреич с ним разбирается, оно мне надо? — пояснил я. — Эти кадры сейчас заявят в милицию, дело заведут, а так отпечатков нет, докажи что.
— Ой, умора! А я невесть чего себе надумал, — стал ржать бригадир. — И главное, вид у него такой серьёзный, нож, что-то в корзине красное. В милицию заявят! У нас один участковый и тот мой родной брат, младший. Ничего тебе не будет, он поножовщину-то не всякую регистрирует, а тут ножик в руки взял! Ой, умора! Да и не будут парни жаловаться.
Стою, чешу голову, скорее всего не врёт, но с борзой кодлой этой надо разобраться по-любому, и желательно сегодня.
— Ладно, забыли, показывай что сделали, — решаю проверить работу своей бригады.
— Мы только один прогон заменили, двухметровый. Петька Малышев себе по пальцу попал, лечили долго, — сознался Бейбут, чему-то радуясь.
— Чё ты скалишься? Подумаешь, палец! Ну не будет он в носу неделю ковыряться, работать всё равно надо, — ворчу я, осматривая фронт работы.
За сегодня поменяли шесть погонных метров, чуть ли не из сотни с лишним. А нам ещё кирпичную кладку делать.
Разобрав бардак на рабочем месте, я дал команду переодеваться. Выходя на улицу, увидел подъезжающий мотоцикл с коляской, управляемый милиционером, в коляске был один из сегодняшних потенциальных обидчиков.
— Стоять! — крикнул мне мент и, держась рукой за кобуру, добавил. — Кого пырнул?
— Серега, ты чего? С дуба рухнул? На солнце перегрелся? — спас ситуацию Андреич. — Мой это тесак, мой! Нет у него холодного оружия!
— Так это он ещё и твоим тесаком зарезал? — схватился за голову Серёга.
— Да свинью он забил! Никто никого не резал! — обозлился бригадир.
— А этот сказал весь в крови, с тесаком на них накинулся, — возмущённо посмотрел на парня в люльке мент, и добавил. — Погоди, так это же Штыба! Вот дела!
— Мы знакомы? — смотрю на мента, и отказываюсь его признавать.
— Это он сына моего в финале вырубил! Это Штыба — чемпион города по боксу, — прояснил ситуацию Сергей.
— Нормальный у вас боец, а чего он не с вами живет, а в городе? Разошлись что ли? — спрашиваю я.