Здравствуй, 1985-й

Иванов Дмитрий

Надо брать ситуацию в свои руки, а то загонят меня в комнату на четверых, лучше уж с шебутным Бейбутом, да и не мешало бы его на спарринге под орех разделать, развиты физически мы одинаково, а вот техника у меня выше намного, его пик впереди, шансов сейчас у него нет. Нечестно, конечно, а кто сказал, что жизнь справедлива? Хе-хе.

— Анна Дмитриевна, а вам директор ничего не говорил про Анатолия Штыбу? — надеюсь на благополучное решение вопроса.

— Вот только о тебе и говорил, все переживал, когда же Штыба мой приедет, — говорит воспитательница

и поворачивается, чтобы уйти.

— Анечка, удели старику две минуты, — шамкает вдруг вахтёр.

И о чудо, Анечка послушно поворачивается, и морду, накрашенную довольно умело, уже не кривит.

— Земляк это мой, и если он сказал, что должны предупредить, значит должны, — спокойно говорит старик. — Иди, позвони и спроси, трудно тебе? У Палыча телефон домашний есть, у тебя в кабинете тоже.

— Да что больного человека отрывать? — ворчит Анна, но идёт звонить.

— Спасибо, Сан Саныч, его друг должен был предупредить обо мне, я не вру, — улыбаюсь приятному старику.

Анна вылетает пулей через несколько минут.

— Где твоё направление, — торопливо тянет руки ко мне взволнованная женщина.

Отдаю.

— Сразу надо было дать, — злится она, но так тихонько-тихонько, чтобы никого не обидеть, даже Бейбута.

— Так можно мне к Бейбуту в комнату, мы оба боксёры, двадцать минут назад двух девушек от хулиганов отбили, и, вообще, в комсомольскую дружину хотим вступить, — говорю я.

— Можно, почему нет, бельё сама принесу, иди, селись, Толик. Ах, да, — как бы вспоминает она:

— Если, что я тебя на вокзале на машине встретила, — но смотрит на Сан Саныча при этом, а ну как сдаст тот?

— Встретила, встретила, — с улыбкой киваю я головой старику.

— Ну раз встретила, а что там за хулиганы? — интересуется вахтёр, или не пойми кто он тут.

Пришлось убить пять минут на рассказ и отдать оба студика спортсменов старику.

Сам поговорю с тренером, это же надо таких скотин тренировать, — возмущается тот.

Идём в комнату, и следом меня догоняет Анна Дмитриевна с бельём.

— Вот твой комплект, обед уже пропустил, на ужин приходи, и вообще, если что нужно — говори.

— Нам бы чайник в комнату, — просит совершенно бескомплексный Бейбут.

— Чайник не положено! — рявкает Анна, и противоречиво добавляет, я вам свой пока принесу.

— Что ей директор такого про тебя сказал? — спрашивает Бейбут у меня, когда мы остаёмся в комнате одни.

— Да погоди, — отмахиваюсь я, привлечённый зрелищем в окне.

Глава 3

— Зачетная девочка, — соглашается со мной, глядя мне через плечо, мой новый сосед. — Тут таких много. Давай занимай место, — он кивает на свободную кровать.

— Зиночка! — кричу я, открыв окно.

Да, за окном идёт мой бывший комсорг, идёт она по лесу, судя по всему к общагам, и в руках у неё две тяжёлые, по виду, сумки. Она озирается, видит меня и ставит на землю свою поклажу.

— Толя,

а ты как тут? — кричит Зина мне, ближе подойти нельзя — забор стоит огораживающий территорию санатория и школы.

— Только заехал, пять минут подожди, переоденусь и выйду к тебе, — говорю я, и слышу глас с небес:

— Девочка, иди лучше к нам, зачем тебе не пойми кто! Слышь, паренёк, дай с девочкой поиграть.

Голос тоже из раскрытого окна, но этажом выше.

— Зин, через семь минут буду, — кричу я. — Надо в гости подняться!

— Ой, боюсь, боюсь, — смеётся сосед сверху.

Быстро раздеваюсь, костюм для драки совсем вещь не подходящая, и обычный костюм, и модный спортивный.

— Знакомая? Да? Когда ты успел? А зачем раздеваёшься? — забрасывает вопросами Бейбут.

— Комсорг с нашей школы, в универе тут учиться будет, костюмы жалко. Ай, пойду в кроссах и шортах, — отвечаю я, попутно решая вопросы с амуницией.

— Я с тобой, — радуется, не пойми чему, сосед, и тоже снимает рубашку, оставаясь в трико и с голым торсом как я.

«А подкачан он не хуже меня», — замечаю мельком. Только больно драчливый, как он дожил до юниорской сборной по боксу в будущем? Но от поддержки не отказываюсь. Оглядываю нашу комнату. Ничего так особенного — две кровати, причём полуторки, встроенный шкаф двустворчатый, два небольших квадратных стола придвинутых друг к другу у окна, две табуретки, труба какая-то, судя по оставшимся креплениям, тут турник в комнате был. Труба? Беру. Вроде и взрослый я человек и понимаю — всех не переделать, но мне в этой общаге жить не один год, надо посмотреть, кто там такой борзый? И хорошо, что сосед подорвался со мной. Или плохо? Отмочит чего ещё. Быстро поднимаюсь наверх, Бейбут чуть задержался, закрывая дверь. Стучу ногой дверь, та моментом распахнулась. В комнате трое парней, бухают.

Все трое чуть повыше нас с Бейбутом, спортивного телосложения, но выпившие, кого тут бить двум боксёрам?

— Ты не один пришёл? С трубой, — цедит кричавший в окно, я узнаю его по голосу и хватает табуретку, чтобы тут же поставить её назад.

— Двое нас, — скалится за моей спиной сосед, уже догнавший меня.

— Казах, а ты чего? — говорит хам. — Твой кореш, да?

— Я, оказывается, под тобой живу? — удивляется Казах. — Чего наехал на подругу Толяна? Зубы жмут? Обращайся. Мы сегодня уже двух отоварили с Толяном, те, правда, под два метра были, но им это не помогло.

«Бейбут заводится с полпинка, я, походу, гемор таким знакомством нажил себе. Может — ну его, заселиться в четырёхместку»? — мелькает мысль в голове, но и я взрослый и гормоны Толика активно протестуют.

— Ты знаешь его? — спрашиваю у Бейбута, не поворачиваясь, и следя за руками соседа сверху.

— На треньках спарринговались даже, он на десять кг тяжелее, а выхватил от меня как надо, — самодовольно ухмыляется Бейбут.

— Ясно, походил на бокс пару раз и папкой себя почувствовал? — улыбаюсь соседу сверху.