Здравствуй, дедушка Кощей!

Казьмин Анатолий Антонович

Девушки кинулись меня расцеловывать, а я кинулся от них в ванную – приводить себя в порядок.

* * *

В Лукошкино было необычно. Я

тут давно не был, а теперь с интересом оглядывался по сторонам. Вся Колокольная площадь, как и весь город, была засыпана толстым слоем пушистого снега. Легкий ветерок носил снежинки вокруг нас, стараясь запихнуть их за шиворот, а если не получалось, то обиженно бросал их пригоршнями в лицо. Снег был хаотично расчерчен утоптанными тропинками, совершенно не поддающимися никакой логике. Ну, когда тропинки тянутся параллельно друг другу, это понятно – двое рядом шли, а вот когда такие же тропинки на расстоянии метров трех-четырех друг от друга? По уже протоптанной нельзя было пройти? Пересекающиеся под самыми разными углами – тоже нормально, а вот та, например, начинающаяся с переулка и заканчивающаяся прямо посредине площади? Шёл-шёл и передумал? Назад по своим следам

пошел или вознесся? А, ну их. Делать мне больше нечего, как логическое мышление лукошкинцев пытаться понять.

Девчонки наши моментально улизнули, а мы с дедом направились к высокому забору, за которым находились школа и терем моей Вари.

– Деда, ты, наверное, один иди, а я к участковому сбегаю и подойду попозже.

– А чавой-то ты у него забыл?

– Да хочу на счет его бабки порасспрашивать – может поможет она нам с Кощеем.

Михалыч вдруг резко остановился, снял с меня меховую шапку, пригладил заботливо волосы, обошел сзади и… отвесил мне подзатыльник!

– Ты чего, дед?! За что, блин?!

– От ты, внучек, умный-умный, а местами, ну как те Иванушки, что Кощея-батюшку воевать ходят – дурак дураком. С какого это непостижимого хрена ты удумал, что Яга помогать Кощею будет? Да и участковому, дружку твоему, который сам царя-батюшку в тюрягу упёк, зачем оно?

Конец ознакомительного фрагмента.