Здравствуй, груздь!
Шрифт:
Он подъехал к своему дому.
– Федор Васильевич! – окликнула его соседка по площадке. – Какой ремонт отгрохали, молодчина! А жена у вас просто золото чистое, трудится как пчелка, я заходила, такая красота! Рада за вас, повезло вам! Она очаровательная девочка и так вас любит!
– Спасибо, Ольга Густавовна.
– Когда переезжать думаете?
– Куда переезжать?
– А вы разве тут жить больше не хотите?
– Ах да, конечно.
– Что с вами, Федор Васильевич, вам нездоровится?
– Да нет, вроде все нормально.
Соседка ушла, недоуменно оглядываясь. А он стоял возле машины, почему-то не решаясь войти в подъезд. Вот Ольге Густавовне Мака нравится… Дуська просто ревнует. Нет, с этими родственниками одни только заморочки. Ну их всех! Если бы не Дуська, не этот мудила-трезвенник, все у нас было бы прекрасно. Надо очистить наши отношения от всех и вся, лучше всего уехать куда-нибудь месяца на два, подальше от Москвы, от родственников, пусть они свыкнутся с мыслью, что я женатый человек, а Мака замужняя женщина, и тогда все будет отлично. И чем скорее мы уедем, тем легче будет нам сохранить то хорошее, что есть между нами. При мысли об отъезде, пока, правда, неизвестно куда, он воспрял духом и вошел в подъезд. Тихонечко открыл дверь своим ключом и сразу услышал на кухне голос Маки:
– Нет-нет, левее! Алинка, криво!
Так, Мака не одна. Он замер в нерешительности. Может, лучше ретироваться, пока его не засекли?
– А теперь нормально?
– Теперь здорово! Просто клево! Ты права, Алинка, так лучше. Ну все, слезай и давай кофейку выпьем.
Ему вдруг захотелось кофе, запах его уже витал в квартире. Но что-то мешало ему объявиться. Какое-то странное нездоровое любопытство, тем более что в его романе есть похожая ситуация. Герой становится невольным свидетелем разговора двух подруг и узнает нечто ломающее все его планы.
– Вкусный кофе! Где взяла кофеварку?
– Купила в «Домино». Клевый кофе получается, правда?
– Ага. Мака, а ты знаешь, что я в Питере встретила твоего папика?
– Да, он что-то такое говорил.
– А с кем был, не сказал?
– С какими-то приятелями.
– Насчет приятелей не знаю, но есть у меня подозрение, что он там был с бабой.
– Да на здоровье!
Это становится интересным, подумал он.
– Ты что, не ревнуешь?
– Брось, Алинка, к кому ревновать-то?
– Ну дело, конечно, твое, но очень уж странно…
– Что странно?
– Он там был с Ангелиной!
– С кем? С Ангелиной? – Мака расхохоталась. – Ну и что? Я, по-твоему, должна ревновать его к старухе?
– Не такая уж она старуха. Я потом их в поезде вместе видела, она спала, положив голову ему на плечо.
– И только-то? Это не криминал.
Он не верил своим ушам.
– Мака, ты что, совсем не любишь своего папика?
– Не-а!
Его бросило в жар.
– Тогда зачем?
– Как ты не понимаешь! Он хорошая партия, он мне непротивен, им легко управлять… Мне уже скоро двадцать четыре, я свои шансы оцениваю трезво.
– Куда? – спросила Алина.
– Он сейчас в моде, по его книгам снимают сериалы, и я уже говорила ему, что буду защищать его интересы, он может настоять, чтобы меня сделали соавтором сценария, а там, глядишь, я стану и сама сценарии писать, давно об этом мечтаю. И вообще, он хороший мужик, мой Федечка.
– А как он в койке?
– Да вполне.
– Не противный?
– Нет, даже очень милый. И бабушка от него без ума.
– Послушай, Мака, а с Димкой ты встречаешься?
– Нет, не время сейчас, надо сначала сочетаться законным браком.
– Чтобы отомстить Димке, что ли?
– В частности, и для этого. Пусть знает! Он женился на какой-то задрыге, а я выйду замуж за знаменитого писателя. Думаю, он не стерпит!
– Неужели ты все еще любишь его?
– Больше всего на свете!
– А если он разведется?
– Нет, поезд ушел. Теперь мне нужен перспективный муж, а не просто красивый парень.
– Знаешь, а мне сначала показалось, что ты в Федора все-таки влюблена.
– Я была влюблена, но не в него, а в ситуацию… Понимаешь?
– Не очень.
– Ну как… Я приехала первый раз на такое грандиозное мероприятие, и вдруг буквально на второй день появляется известный писатель – и не урод какой-то, не старик безнадежный, а вполне еще приглядный мужик. Сразу кладет на меня глаз. Почему бы не покрутить с таким? А он вдруг в первый же вечер предложение делает… Я себя сразу такой неотразимой почувствовала, хотя, честно говоря, все не верила, что он не схильнет.
– И теперь не веришь?
– Теперь верю.
– А как же Ангелина?
– Да что Ангелина? Хотя он как-то на днях о ней расспрашивал, да, точно… Но это ерунда. Ну даже если переспит он с ней, от меня не убудет. Да не переспит. Во-первых, ей совесть не позволит, она высокоморальная, а во-вторых, вряд ли у него на нее еще силенки останутся, он так старается со мной…
Федор стоял, не веря своим ушам. Неужто можно быть таким идиотом?
– Да, Алинка, я вот хотела даже с тобой посоветоваться. У него есть сестрица, та еще фруктоза! Он ее обожает, а она…
– Что?
– Понимаешь, она на меня зуб наточила.
– За что?
Федор затаил дыхание.
– Мы с ней поехали на строительный рынок, вдруг ко мне какая-то баба кидается с рекламными листочками, полы из ламината, вид жуткий! Оказалось, Инка Жестева!
– Инка?
– Ну да! Морда испитая, руки – ты бы видела! И лезет обниматься, а от нее такое амбре… Ну я ее отшила, а золовка-колотовка вдруг заявляет, что это, мол, хамство, что нельзя так с людьми – одним словом, всякие благоглупости… Ну и пошло. Она Феде нажаловалась, но, правда, не сказала, в чем дело. Он допытывался, что между нами вышло, а я молчу. Мол, знать не знаю, ведать не ведаю.