Здравствуй, папа!
Шрифт:
Черт! Почему я не подумала об этом тоже? Почему не учла, что Лера может в любой момент увидеть, как мне плохо?
– Что-то случилось?
– обеспокоенно спросила дочь, когда я вернулась на кухню.
Я лишь натянуто улыбнулась ей и ответила преувеличенно бодро:
– Нет, я просто умывалась. Давай варить варенье.
Когда раздался звонок в дверь, я была даже рада тому, что за ней обнаружился Васнецов. Слабость постепенно отступала, но тревога никуда не исчезла.
Рома вошел в
– Привет. Я решил сделать сюрприз. Съездим куда-нибудь поужинать?
Рядом со мной тут же очутилась Лера, на лице которой сияла довольная улыбка.
– Мы с мамой только соберемся быстренько!
– заявила она, но я помотала головой:
– Поезжайте вдвоем. Без меня.
Лера нахмурилась и посмотрела на меня так же внимательно, как сейчас смотрел и Васнецов.
– У тебя все в порядке? Это из-за того, что случилось… кхм… - начал он и осекся.
Точно! Мне стоило просто ухватиться за это объяснение. Соврать, что я просто сбита с толку, что мне нужно подумать. Но когда я взглянула на Васнецова, поняла - настолько лгать я не смогу. Мне не нужно было никакого времени, которого у меня и так почти не осталось. Я тоже хотела того же, чего хотел и Роман. Пусть на краткие мгновения, отмеренные нам, но хотела.
Однако сейчас не желала снова рисковать и подкидывать Роме и - главное - дочери поводов для беспокойства. Потому сказала твердо:
– У меня все в порядке. И я просто хочу, чтобы вы отправились вдвоем. Окей?
Васнецов все еще прожигал меня взглядом, в котором было обещание продолжить этот разговор позднее. Лера, вроде бы не протестовала, поэтому Рома, вздохнув, присел перед дочерью на корточки и спросил:
– Кафе-мороженое, пицца, может, леди желает ресторан с морепродуктами?
Лера некоторое время раздумывала, потом кивнула со всей серьезностью, на которую была способна.
– Пицца, а потом кафе-мороженое. Я быстренько переоденусь.
Они ушли минут через десять. Все то время, пока наша дочь собиралась, мы перебрасывались ничего не значащими фразами. Рома, вероятно, решил дать мне ту самую передышку, в которой я сейчас так нуждалась, и я была ему за это благодарна.
Но когда увидела в окно, как машина Васнецова отъезжает, позволила себе то, что было мне сейчас необходимо тоже - расплакаться.
Часть 13. Роман
– Ну, что будешь?
– спросил я у дочери, когда мы вдвоем устроились за столиком в пиццерии, друг напротив друга.
Сосредоточенно нахмурившись, Лера изучала меню. Интересно, она все делала столь же внимательно? Господи, сколько же всего я еще о ней не знал! Наконец дочь сказала:
– Я хочу «Пепперони».
– А не островато?
– приподнял я удивленно бровь.
– Нормально.
– Ну что ж… «Фрутти ди Маре» для меня и «Пепперони» для моей прекрасной
– Ты что, будешь есть морских гадов?
– брезгливо поморщилась дочь.
– А что с ними не так?
– Они невкусные.
Я негромко рассмеялся:
– Как говорится, это потому, что ты не умеешь их готовить! Как-нибудь свожу вас с мамой в ресторан Олега, папы Матвея. Он прекрасно готовит абсолютно все, но его блюда из морепродуктов - лучшее, что я пробовал в своей жизни.
Лера вдруг притихла, потом почти шепотом, будто ей было неловко, призналась:
– Мне как-то не по себе без мамы. Постоянно хочется повернуться и что-нибудь ей сказать. А потом я вспоминаю, что она с нами не пошла.
У меня сжалось сердце. Если дочь настолько скучала по Ане даже в этот короткий отрезок времени, то как она сможет смириться с ее уходом? С ее нежеланием бороться? Нужно поскорее завести с Аней разговор о поездке. Мне совершенно не понравилось то, как она выглядела сегодня.
– Просто мама решила устроить нам небольшой тет-а-тет, - не без труда натянул я на лицо улыбку.
– А что это такое?
– Это разговор один на один.
– Ну давай разговаривать, - вздохнула Лера совсем по-взрослому.
– Между прочим, ты так и не ответил на мой вопрос.
– Какой же?
– Почему ты нас бросил?
Ответа на это у меня не было и по сей день. Просто поразительно, как постоянные недомолвки в наших с Аней отношениях испортили жизнь нам обоим. Эта чертова боязнь переступить дружескую черту и потерять все! Миллионы раз нужно было поступить по-другому, а мы, кажется, только и делали, что ждали первого шага друг от друга и сами же себя загоняли тем самым в угол.
Я уже спрашивал себя - что было бы, скажи мне Аня о своей беременности в тот период? И вынужден был признать - вполне возможно, ничего хорошего из этого бы не вышло. Случившаяся авария породила во мне многие страхи и кошмары. Вряд ли в том состоянии я мог бы что-то дать своей дочери и самой Ане. Но потом… почему она не нашла меня потом? Я едва не поморщился болезненно, когда на ум пришел только один ответ - потому что она научилась жить без меня. И, быть может, вполне счастливо.
– Это сложная тема, Лера, - наконец проговорил размеренно в ответ.
– У меня был тяжелый период в жизни. В таких случаях иногда лучше держаться от других людей подальше.
– Маме тоже было тяжело, - хмуро заявила дочь.
– Я слышала, как она иногда плачет. Но мама никогда не говорила, почему.
Еще одна тяжесть, упавшая на душу. Наверно, Аня думала, что для меня это была случайная ночь. В то время как на самом деле наша близость перевернула все, расставив наконец вещи в правильном порядке. Нужно будет сказать ей, что я очень хотел вернуться. Навсегда. Но считал себя вправе на это только когда стану свободным человеком. Не успел…