Шрифт:
734, Simha, 21. Sol Saturni*.
– Дорогой дневник! Кхм-кхм… Это вообще так делается? Никогда не делал ничего подобного, но на прошлой встрече психолог сказала, что регулярные записи помогают справляться со стрессом. Ещё бы сказала,
Ладно, попробуем… Кхм-кхм… Меня зовут Антон Гарин, и полгода назад я прошёл отбор в группу для подготовки к первому межзвёздному полёту на сверхсветовой скорости. Пфффф! С ума сойти, как официозно звучит!
И пусть! Ведь и в самом деле я один из двадцати счастливчиков, возможных кандидатов для полёта к системе Альфа Центавра! Представляешь, как круто? Первый человек, нырнувший в кротовую нору, побывавший на той стороне и вернувшийся обратно!
Этим человеком могу стать я! Брррр, мурашки до самой макушки!
Кхм… Так жаль, что папа меня сейчас не видит… Он всегда мечтал, что его сын высоченный, здоровенный… в новенькой форме с иголочки будет бороздить космические просторы. Совсем как он…
Пап, смотри, вот он я, в новенькой форме с иголочки. Тут, вон, нашивка Центра Межзвёздных Полётов. А тут фамилия…
Знаешь, пап, у меня ведь тут в учебке кликуха есть – Гагарин! Потому что русский, фамилия похожа, да и пилотирую я отлично. Правда, папа, лучше всех! А мне и приятно, и досадно – не знают они, что ли, ничего про Гагарина?! Кроме фамилии и национальности, да, пожалуй, тяги к звёздам, у нас совсем ничего общего нет. Я длинный как шланг, а он был невыского роста, и это было его преимуществом!
Ладно… пойду я, скоро тренировка. Симулятор экстремальной гравитации. Бррррр, обожаю!
734, Kanya, 14. Sol Saturni*.
– Здравствуй, папа! Решил говорить с тобой, а не с глупым дневником. Никак не получается у меня ввести эти записи в привычку. Даже психолог вчера ворчала. Говорит: вы так хорошо к отцу обращались в первой записи, попробуйте снова! Дурость какая-то.
Зачем это делать на камеру? Ведь я всегда разговариваю с тобой мысленно, пап… С тех пор, как твой корабль с р"eвом поднялся в небо. Я так ясно помню тот день.
Помню толпы зевак с биноклями и походными стульями. Помню огромные мониторы, передающие картинку из кабины. Помню, как ты улыбался и показывал большой палец. Помню напряжённое ожидание во время заправки и охлаждения двигателей. Помню, как сердце остановилось на обратном отсчёте до старта, как билось через раз, пока космолёт поднимался всё выше и выше. Как снова остановилось, когда отключились камеры в кабине из-за возросшей перегрузки. Помню, как во время старта я всё думал: "Как громко! Даже мне громко! Как же там твои уши, пап?"
Конец ознакомительного фрагмента.