Здравствуй, племя младое, незнакомое!

Коллектив авторов

– Могу. Но не вот чтобы похмеляться.

– Это главное. И ходить тебе рядышком. Короче, при всех делах платить буду две штуки в месяц без расписок... Коли что отдельное надо будет – приплачусь. Говорят, ты и плотничать можешь, и слесарить?

– Могу и кирпич класть, по кровле калымил.

– Во-во! Мне оно и надо. Только чтоб без бухалова и воровства.

Парень достал из кармана портмоне, выудил толстую пачку сторублевок.

– Ты женат?

– А то!

– Супругу можешь позвать?

Надежду

долго кричать не пришлось, она заметила гостя из окна и вышла на улицу, накинув телогрейку на халат, вымазанный мукой.

– Хозяюшка... Я, короче, на работу сватаю... Мужика твоего по стройке, и тебе хочу предложить... Я скоро – где-то в марте – чувашей привезу бригаду, им надо будет пожрать приготовить два раза в день и утром чай горячий с маслом подогнать. Мне этим делом заниматься влом. Короче, буду давать бабки, а ты уж сама и продуктов прикупишь, покормишь... Возьмешься? Я буду платить. Надя откровенно просияла:

– Много народу?

– Человек пять... Ну, когда, может, еще пару-тройку.

– А что не взяться? Дело знакомое.

Парень быстро пересчитал деньги и протянул Андрею.

– Тут шесть штук... По штуке вам подъемных, а на остальное посуды прикупите, кастрюли и еще что... Чтоб все правильно было! Договорились? Вот моя визитка. Звоните.

Андрей деньги взял, еще не веря удаче:

– Так завтра прийти?

– Я развалюху взял... Одиннадцатый дом. Ты бы пару мужиков нашел гнилушку разбросать. Скажи, что по штуке на нос будет. С утра.

Андрей заверил:

– Найду запросто. Утром когда?

– К десяти. Короче – до завтра.

Парень попрощался и ушел, как-то незаметно и быстро. Андрей с Надей переглянулись, зашли в дом. Они долго молчали, наконец Надя опомнилась.

– Пироги-то в духовке!

– У нашего мэра Радокиных в родстве нет!

– Шут с ним. Он тебе к чему?

Андрей убрал деньги в сервант, поделив, как было дадено.

– Да так... Даст Бог, на шифер накопим.

– Поглядим. Деньги у парня есть, да...

Андрей оборвал:

– Что «да»? Он работу предлагает, а не воровство! Если он вор, зачем ему дом строить? Может, заработал человек? У нас, между прочим, тоже свой дом, хоть и не дворец, но не квартира какая зачуханная! Мужики, вон, с общаги семейной завидуют!

– А я что?... Строятся люди – и хорошо, – согласилась Надя. – Только бы все получилось.

Андрей все силился припомнить: видал ли он этого парня? На тех, кто занимался лесом, он был не похож. Другой он.

Надя словно перехватила его мысли:

– Куртка на нем дорогущая... Я на рынке такую почти видала – больше десяти тысяч стоит! И говорит не по-нашему, ровно...

Андрей подытожил:

– Кажись, приезжий. А вспомни! По телевизору показывают этих, олигархов, – все сплошь молодые! Они ж не бандиты, может и были когда, но не мэрская кодла! И президент

с ними встречается, разговаривает. А?

– Дался тебе этот мэр!

– А не дался... Только куда ни плюнь – везде они! Кого стреляют? Их же... Что теперь – телевизор не смотреть?

Надя не ответила, выставляя пироги на стол. Под них Андрей совсем успокоился. Спать они улеглись рано, сговорившись назавтра пойти на рынок купить что надо. Русский человек устроен так, что на добро всегда отвечает добром и слово держит, лишь бы его не обманывали. Конечно, особо доверяться глупо, но и не верить совсем нельзя, иначе вся жизнь уместится в один пустопорожний день.

Утром они встретили тот же январь все того же года, но уже совсем иного, обнадеженного мира. Надя снова проснулась раньше Андрея, но на завтрак были пироги, и она не утруждалась, а решила прихорошиться к поездке на рынок. Не в том дело, что они выбирались вроде как в общество, а просто мужик может ходить в одних и тех же штанах и «в князи и в грязи», а женщина умней: знает цену приличного вида.

Андрей позавтракал плотно и сытно, хотел было включить телевизор, но передумал, а на вопросительный взгляд жены сказал:

– Насмотришься этих подстрелышей – совсем мозги опухнут. Надо через пилораму пройти, мужикам сказать, что место освобождаю.

Надежда засомневалась:

– Может, рано? Ты бы место за собой оставил... Мало ли. Андрей отрезал:

– Нельзя. Людям тоже жить надо. Я всегда вернуться смогу. Зачем мужиков обижать?

Надя согласилась, припомнив, что денег в любом случае хватит на месяц с лишним, если не транжирить направо-налево.

Андрей тоже что-то думал дорогой, разное-всякое...

... сослался для мужиков на то, что прихватил богатый калым и пока ходить не будет, а еще позвал двоих работящих с собой дом разбирать. Мужики Андрейке доверяли, обещались прийти, как надо.

На рынке они долго не шлялись, но домой еле приползли, увешанные котомками с посудой. Надя набрала эмалированной – и моется легко, и не бьется – хоть что! Она все думала, что Андрей у коммерсанта в рядовых работниках не зачислится... Боязно было. Из него начальник – что из нее вагоновожатый! Но пока было так, как есть, а выбора опять не много.

Андрей, как условились, пришел к десяти к указанному дому, мужики тоже пришли, каждый прихватил с собой по монтажке, Андрей к этому приволок ломик да кувалдочку: ломать – не строить, инструмент как раз тот!

Радокин не задержался... Ровно в десять к домишке подъехали два огромадных джипа, из одного выбрался Игорь в сопровождении двух угрюмых парней, а из другого – щуплый старичок в богатой дубленке. Они поздоровались за руку, запросто, по-мужски. Радокин сказал:

– Это, мужики, мой папа... Николай Петрович... Ему будем дом поднимать.