Здравствуй, счастье
Шрифт:
– Вовсе не модно.
– Неужели? – Он схватил оставшиеся бумаги, подошел к столу в дальнем конце комнаты и сунул их в открытый ящик. – Покупательницы, которые ходят в «Мечту Оливии», вряд ли заглянут в заштатный магазинчик.
– То же можно сказать о покупателях, которые ходят к Эдварду Арчеру. Что вы там продаете, Эдвард? Акции и облигации? Потому что это модно в вашем кругу?
Он поднял брови.
– Я арбитр, – резко ответил он. – Причем чертовски хороший арбитр. Я не торговец… –
Оливия вскинула глаза и, к своему облегчению, не увидала у него на лице издевательской усмешки. Наоборот, он смотрел на нее так проникновенно, что у Оливии перехватило дыхание. Она отвернулась.
– Ну все? – пробормотала она. – На сегодня кончилась игра в вопросы и ответы?
– Похоже, что да, – сказал он. – Уже поздно. Я здорово загонял вас за сегодня.
– В таком случае, – произнесла она, вставая, – не позвоните ли вы вниз, чтобы мне вызвали такси? И если вам что-нибудь придет в голову насчет Риа…
– К черту Риа! – в голосе Арчера прозвучала такая злость, что Оливия онемела от удивления. Она в недоумении смотрела на него.
– В каком смысле?
– В прямом, – глаза Эдварда горели от ярости. – Я больше не могу слышать ее имя, больше не могу думать об этом подонке Райте и его грязных делишках, не могу…
Он сжал губы и вытер рукой лоб.
– Вы правы, – сказал он после короткой паузы, – этот день действительно был слишком длинным.
Оливия кивнула:
– Поэтому мне пора ухо…
– Что нам сейчас нужно, так это выпить. Выпить. В ту ночь в этой же самой комнате он тоже предложил ей выпить, а потом обнял и поцеловал так, что у нее закружилась голова…
– Оливия? Что вам налить?
– Ничего, – поспешно ответила она. – Меня развезет, если я позволю себе что-нибудь крепче, чем чашечка кофе, и…
– Кофе – это звучит сильно. – Эдвард чуть заметно улыбнулся. – Мало того, звучит угрожающе, если учесть, что моего мажордома нет поблизости.
Оливия удивленно подняла брови.
– Вы намекаете, что не пьете кофе, если рядом нет дворецкого, который бы его сварил?
– Пью, но только быстрорастворимый, – ответил он, скорчив смешную гримасу; но его улыбка сменилась кривой усмешкой. – Не смотрите на меня так.
– Не могу поверить. И это в конце двадцатого века! Вам что, никто не говорил, что теперь мужчины имеют на кухне равные права с женщинами?
– Ну, я могу кое-как приготовить яичницу. И зажарить ножку в духовке. Я даже знаю, как надо правильно обрывать листья салата, вместо того, чтобы резать их. – Эдвард улыбнулся. – Но приготовить напиток, достойный названия «кофе», выше моих сил.
Вот в этом-то и дело. Соседский мальчишка оказался врагом,
– В последний раз я самостоятельно варил кофе еще в колледже, – непринужденно рассказывал он. – Парень, с которым я жил, заставлял меня снимать туфли, чтобы убедиться, что мои носки на мне и я не прикрываю ими кофейник.
Оливия скривила рот:
– Это и в самом деле довольно трагичная история.
Эдвард кивнул:
– Конечно. Особенно когда знаешь, что у тебя в кухне есть отличный «Чемекс» и свежие кофейные зерна.
Она пристально смотрела на него. Ну, что может случиться от чашечки кофе? Кроме того, он был прав. Выпить кофе было бы в самый раз, чтобы освободиться от паутины тяжелых мыслей, окутавших мозг.
– Зерна любых сортов, – добавил он с надеждой.
– Может быть, у вас и кофемолка есть?
Эдвард улыбнулся:
– Электрическая или ручная? Выбор за вами. На этот раз она позволила себе слегка улыбнуться в ответ.
– То есть за вами. Вы мелете, я варю. Пойдет? Он протянул ей руку. Она поколебалась вначале, но потом пожала ее.
– Пойдет. (В конце концов, рукопожатие – это всего лишь рукопожатие.) Но почему ее пальцы задрожали так, будто ее пронзило током высокого напряжения?
Как она и думала, кухня оказалась довольно милой и хорошо оборудованной, и Эдвард не лукавил, когда говорил, что у него есть все сорта кофе. Половина полки в холодильнике была забита пакетиками из фольги, на которых красовались названия разных экзотических стран.
– Бразилия, – шептала Оливия, – Кения, Колумбия, Ява…
– Вы когда-нибудь пробовали гавайский кофе? – спросил Эдвард. Она отрицательно покачала головой, и он потянулся за пачкой, слегка коснувшись ее бедром. Она снова вся затрепетала, даже сильнее, чем в прошлый раз. Наверное, она чем-то выдала себя, – то ли дыханием, то ли легкой дрожью, потому что он обернулся и пристально посмотрел на нее.
– Что с вами?
Их глаза встретились.
– Ничего, – сказала она. – Просто я… Она судорожно сглотнула и повернулась к нему спиной.
– А где кофейник?
Он был в шкафу над раковиной, рядом с кучей бумажных фильтров и набором симпатичных кружек. Эта незамысловатая работа сейчас пришлась очень кстати. Промыть стеклянную бутыль, наполнить чайник водой и дать ему вскипеть, пока мололись зерна – все это снимало возбуждение и возвращало ее к реальности. И когда Эдвард передал ей отлично смолотый кофе, Оливия уже полностью овладела собой.
– Вот, – важно сказал он. – Ну а если я сделаю еще что-нибудь, то все испорчу. С этого момента, мадам, весь процесс в ваших руках.