Здравствуй, земля героев!
Шрифт:
– Двести пятьдесят тысяч сто двадцать восьмая кровью Ньяша Убсаланг, – повернулся он к спутнице. – Что это за здание?
– Зови меня просто – могущественный гигант крови Убсаланг, котик, – откликнулась та. – Хочешь взглянуть поближе?
– Был бы рад.
– Тогда пойдем.
На крыльце пятиэтажки играли дети. Девочка в красном платьице баюкала плюшевого сегментолапого муравьеда. Синелицый мальчуган копошился ступенькой ниже, связывая шнурки на девочкиных ботинках. Маленькая асури не протестовала: ей было интересно, сколько получится узелков.
Рядом
– А мы с папой вчера реблягу-ашку ели, – сказала вдруг девочка. – Большущую! Как от того дома до садика.
– Врешь, – без энтузиазма отозвался желтый.
Скорпион сделал первое сальто, второе и принялся вертеться с широко расставленными клешнями.
– Сам врешь! Она тыщу милионов лет на помойке тухла.
– Ирсигу – врушка, тетя непарнокопытного бородавочного тапира! Нос – кулинарное изделие с творогом! [2]
– Сам с творогом! На ней была тыща миллионов опарышей!
– Ты до тыщи милионов считать не умеешь!
– А вот умею! Умею! Меня папа научил! Раз, два, три, пять, восемнадцать…
2
Перевод выполнен по версии АН асурского языкознания и культуроведения академиком Старогрибовым.
Оранжевый отобрал у брата стекло. Скорпион как раз готовился к финальному броску.
– …тридцать четыре, восемнадцать…
Желтый заткнул руками уши:
– Не умеешь! Не умеешь! Не слышу ничего!
Девчушка засопела. Нижняя губа ее выпятилась и задрожала:
– А ты, а ты… А мой папа кровее твоего!
– Врушка! У тебя нету папы!
Пнув растерявшегося скорпиона, девочка бросилась в драку. О связанных шнурках она забыла и кубарем полетела с крыльца.
– Нету! Нету! – кричал желтый, уворачиваясь от девочкиных зубов. – А-а-а-а! Ня-ань, чего Ирсигу-у куса-а-ется!
– У меня тыща милионов папов! А тебя иглокожий топотун проглотил и выплюнул!
Женщины асуров с рождения сильнее мужчин. Пацаненку пришлось бы несладко, не вмешайся няня.
– Прекратить немедленно! – Над детьми выросла огромная четырехрукая тень. – Ирсигу, Номченг, Лабсанг! Почему сидите на одной ступеньке?
Няня растащила детей и усадила каждого на своей высоте. Синелицый оказался выше всех, на следующей ступеньке – оранжевый, затем Ирсигу. Забияка желтый оказался внизу.
– Я – первый кровью, – обрадовался синелицый. – Меня все знают!
Послышался звук затрещины. Няня стянула хвастуна вниз и вновь принялась пересаживать детей. Теперь выше всех оказалась Ирсигу. Няня
– Чтоб я этого непотребства больше не слышала! Поняли, червяки?
Дети испуганно притихли:
– Мы поняли, высший предел Урайам Байагу.
– Повторяйте за мной: шестилапый мускусный оцелот сдох. Кто слово скажет, получит лишь невкусную колючку от хвоста.
– …колючку от хвоста!
– А теперь брысь, червячата. Наловите куколок древесного жука на ужин. И следите, чтобы он не отложил вам яйца в глаза и ноздри. Иначе вы станете последними кровью и никто вас не станет любить. И у вас никогда не будет мам и пап. Поняли?
– Да, высший предел няня!
Асурята разбежались по двору. Няня почтительно склонилась перед Ньяшей:
– Двести пятьдесят тысяч сто двадцать восьмая кровью Ньяша Убсаланг, гляжу в небо. Уф, сорванцы! Что привело вас сюда?
– Встань, пятьсот миллионов девятьсот тридцать три тысячи сорок шестая кровью Урайам Байагу. Со мною гость без числа крови. Его имя – человек Николай.
Урайам посмотрела на Николая с сочувствием:
– Гость без крови… Вы хотите осмотреть интернат?
– Если можно, пятьсот миллионов девятьсот тридцать три тысячи сорок пятая кровью Урайам Байагу.
У асуров чем меньше число крови, тем лучше. На щеках нянечки вспыхнул румянец:
– Проказник! Сорок шестая, а не сорок пятая! – Няня смущенно спрятала взор. – Ах, высший предел Ньяша, – воскликнула она мечтательно, – кого вы привели сюда? Этот юноша учтив и образован, как скальный геккон Савицкого.
– Это комплимент, – шепнула Ньяша человеку, – благодарите. – И добавила громко: – Высший предел Николай – лучший из людей. Его слова заставляют меня трепетать, подобно бабочке, в которую паук впрыснул порцию ядовитой слюны с желудочным соком.
– Весьма польщен, – пробормотал Макиавелли, кланяясь.
Няня взяла его под руку:
– Пойдемте, человек, я покажу вам интернат. Он предназначен для детей с расовым несовершенством человека Бедные малыши!
– Расовым… как вы сказали?..
– Несовершенством. Малышам предстоит родиться людьми – самой презираемой расой во вселенной.
– А как вы это определяете?
Няня посмотрела на человека с удивлением:
– Это же очень просто!
И в нескольких словах объяснила как. Здесь мы эту теорию приводить не будем – она общеизвестна. Интересующихся отсылаем к двадцатитомному труду академика Преображенского «О введении в некоторые аспекты расового реинкарнационного полиморфизма в применении к дискретной модели Убсаланг-Преображенского».
– А вот, кстати, интернат для детей с расовым несовершенством прэта.
За сетчатым забором желтел песок. Валялись сброшенные в кучу игрушки: плюшевые уховертки, игрушечный автомат с плазменным подствольником, куклы, голографические кубики, аппарат для раздачи пиццы и мороженого. Из кучи выглядывали любопытные детские глазенки.
– Это Римпоче, сын величайших кровью. Ребенок весит в шесть раз больше, чем положено для его возраста, и до сих пор не умеет говорить. Видите папку с картой рождения?