Здравствуйте, я – быдло, обретшее силу Князя тьмы!
Шрифт:
— О, Дьябло, ваши глаза так прекрасны… — Простонала обнимающая себя, таращащаяся на меня извращенка. — В этой кромешной тьме они горят словно пламя инферно, я могла бы наслаждаться их красотою вечно!
Реально на голову больная. Демоница, хули…
— Потом полюбуешься, веди.
— Я запомню ваше обещание, Князь Дьябло, и не думайте, что я забуду! — Виляя задницей, Шалли начинает изменять своё тело. Сотворяет некое заклятье. Из позвоночника её, сквозь мелкое отверстие в латексе, вылезает хвост с острым наконечником. Из спины, так же через едва заметные прорези, просачиваются перепончатые крылья. Лишь лоб, всё так
Где-то в конце коридора послышался выкрик, тяжёлый, истошный. мужской. Переглянувшись с вампиршей, получаю сигнал «можно» и тут же с места рвусь вперёд. Тоннель закруглялся, постепенно, преодолевая его, вижу свет, тени, слышу не только мужское беспомощное мычание, но и плач, множественный, женский. Ещё не опоздал, ещё успею!
Сильнейшим ударом, как хоккеист влетает в борт площадки, не вхожу в поворот и впечатываюсь в стену. Камни, пыль, факел, на который я налетел, припаливает мне одежду. Во мне просыпается тяга к насилию, вижу нелицеприятную картину и ощущаю как зверею, как сила начинает наполнять моё тело. Окружив бедную, беззащитную, связанную девушку с заплаканными глазами, разбитым лицом, стоят три десятка оголённых по пояс ублюдков. У ног их, сопя, глядя на родную, любимую, пуская слёзы, сопли, лежат старик, старуха, два молодых мужчины и три, таких же голых, избитых и беспомощных девушки.
Разум мой помутился, тело вспомнило просьбу о том, что я должен придать их суду, не убить, а взять живыми и передать. Неужели это был приказ? Ария… что ты наделала, неужели… Нет, нихуя.
Милосердие? Они не заслужили милосердия!
Одежда, как молочная плева лопается, лоскутами повисая на увеличившимся в размерах телом. Руки разрывают рукава, ботинки лопаются и даже исподнее рвётся на лоскуты.
— П-п-получилось? — Со спущенными штанами спрашивает у подельника один из культистов, с ублюдским капюшоном на голове.
— Это… Не Агония, мы… Мы призвали не того. — Делает шаг назад тот, у кого спрашивали.
— Это Дьябло! — Только и успел заверещать, кинуться в один из восьми тоннелей оккультист, как я тут же рванул в его сторону. Мощнейшим ударом кулака, не сдерживаясь, заляпал остатками его требухи, костей и крови стены, пол, потолок. Моя красная кожа была заляпана его дерьмом, но мне повезло, я сумел вовремя вспомнить, среагировать, сдержаться, ударить так, чтобы не пострадала голова. Держа в правой лапе голову, стряхивая от кишок левую, скидываю с его лица колпак. Какой-то незнакомец, кидаю башку в сторонку, гляжу на оставшихся.
Паника, крики, культисты один за одним бросаются в тоннели, а я, как собака, как бешеный, злой охотничий пёс, реагирую на каждого. Медленные, жалкие и никчёмные, я рву их тела, размазываю по стенам, одного, второго, третьего. Конечности летят во все стороны, культисты орут, кричат как резанные и пленники, но крики всех и каждого словно услада, алкоголь, наркотик. Безумие, меня охватила жажда крови, убийства, я чувствовал себя так хорошо, словно вот-вот познаю саму
Удар, заклятье, сильного, такого, с коим я ещё не имел дело, возвращает меня в сознание. Выводит из неконтролируемого припадка. То бил демон, прямо мне в затылок, магией земли, каким-то рассыпавшися на песчинки камушком. Оглянувшись, на земле, возле лишённого ног, ползущего к одному из выходов культиста, вижу двух существ. Первый напоминает чем-то маленького человечка, солдатика созданного из камня. В руке своей он держит несколько каменных шипов. И второй, в виде нормального такого, чем-то похожего на Шалли демона, ростом с взрослого мужика.
— Эй-эй, Дьябло, это не я, слушай… Это всё он, это мелкий засранец кинул в тебя той зубочисткой? Давай только без на… — Разговорился козлоподобный хер, с аурой, что ничем не уступала ауре Кларка. Ударом кулака я снёс этому демону голову, а с ней пол туловища в придачу. Мелкого каменного фамильяра с зубочистками не трогал, он кидал их только тогда, когда хозяин произносил команду «кидай». Наступив культисту на спину и раздавив, лёгким движением руки отрываю голову, смотрю на лицо. Это опять не он…
Со смертью господина фамильяр замирает. Не пропадает, а просто стоит и смотрит на меня. У него нет голоса, но я слышу некие облегченные возгласы, благодарность за избавление. Он не хотел меня атаковать, пришлось. Забив на каменного, оборачиваюсь, смотрю на результат своего безумства. Кровь, кишки, оторванные конечности и писюны с бубенцами по всем стенкам. Будь здесь старый я, сто процентов блеванул, слишком жестокое месиво предстало глазам. Да только, сознание моё, как и тело, слишком сильно изменилось. Визуально картина глазу неприятна, но морально я был удовлетворён.
— Эй, никто не ушёл? — Видя прячущийся в тени силуэт вампирши, спрашиваю я. Голос Шалли сильно изменился, задрожал. — Разумеется, нет, владыка. Словно существует сила, способная уйти от вас в гневе… Это… Это было великолепно, шедеврально, богоподобно!
— Тише ты, там свидетели, я их не убил?
— Разумеется нет, даже в припадке ярости пеклись о букашках, как матери вампиры не пекутся о своём потомстве. Невероятная заботливость. — Отвечает вампирша, приобретая человеческое тело. — Я усыпила их, да только, поздновато. Поспеть за вами невозможно, явилась, когда вас уже назвали истинным именем Дьябло. Может лучше убить их, клянусь, сделаю это безб…
— Не смей и пальцем тронуть. — Говорю я, и демоница, подняв ручки, отходит к стене. В глазах и ауре её животный страх.
— Тогда магия, зелья там всякие, убивать ведь… Неправильно. Ха-ха-ха… Да? Вы же и меня не убьёте, как того? Я ведь вам помогаю, да?
Вампирша задрожала. Да что с ней такое, сама не своя.
— Разумеется. Собирай головы в кучу, мы должны убедиться, что Кларк здесь.
— Слушаюсь и повинуюсь!
Ох, и раскидал же я трупы по катакомбам, повсюду кровища, останки, головы, что катались и летали. В приступе ярости, я захерачил как минимум двух наших одногруппников, с десяток именитых местных шишек, в числе коих и торговцы, и аристократы со своим помётом-детьми. Только Кларка всё найти не мог. Где ты, блять, чудовище злоебучее… По второму разу перекладывая головы, гляжу на Шалли, что по третьему разу пересчитывала их.