Зэка укроет тайга
Шрифт:
— Ну, хочешь, я на колени…
Договорить он не успел, прозвучавший выстрел ахнул, сотрясая вершины гор, и, старатель, вздрогнув, стукнулся коленями о землю. Некоторое время он продолжал стоять так, будто вымаливая прощение, а потом упал лицом в мокрый песок.
Юркнув в палатку, Аркадий некоторое время ковырялся в углу, сотрясая просевший брезент, и вскоре прозвучало его одобрительное кряканье. Наружу он вышел с небольшой пластиковой банкой в руках, в которой что-то позвякивало, не иначе, как самородки.
— Это то, что я искал, — тряхнул он содержимым. — Полбанки самородков —
— А ты уверен, что проживешь… еще десять лет?
— Уверен. Вижу, что нашей дружбе конец пришел. Может, оно и к лучшему. В тягость она стала. Вот что, золото я забираю себе. — Аркаша приподнял карабин и направил ствол точно в грудь Прохорова. — Знаешь, не люблю осложнений… для себя.
— Ты чего? — невольно сглотнул Николай. — Это ты так шутишь?
— Отойди на пять шагов, если не хочешь… неприятностей, — зло ощерился бывший приятель. — Ты меня знаешь. Уговаривать я не стану. Да и ждать не буду.
— Ну, ты даешь, парень, — отступил Прохоров на несколько шагов.
— И ты, Петро, — приказал Аркадий. — А то хрен тебя знает, какой ты там можешь фортель выкинуть.
— Зря ты так, Аркаша, — покачав головой, произнес Журавлев и попятился. — Мы же вместе росли, из одного поселка. Хозяйскую пайку поровну делили. Быстро же ты все это забыл. Что поселковые скажут?
— Далеко смотришь, — хмыкнул Аркаша. — Да и в поселок я больше не ходок. А тяжела! — приподнял он котомку с золотым песком и небрежно перекинул ее через плечо. — Еще отсюда нужно выбраться. Мог бы вас здесь положить… вслед за ними. Да уж, ладно, живите! Все равно вы про меня никому не скажете, одной веревкой повя — заны.
Держа Прохорова под прицелом (мало ли что тому в голову взбредет!), Денисов понемногу отступал за палатку, за которой сразу начинался густой лес.
— Ты мне вот что скажи, это случайно не ты нас сдал ментам? — спросил Прохоров.
Остановившись, Аркадий посмотрел в напряженное лицо Николая и процедил:
— Что, зацепило? Долго ты, однако, ждал, чтобы спросить. Правду хочешь? Ну, слушай… Помнишь ту золотую цепочку, что я сорвал с хмыря перед тем, как мы его вздернули?
— И что?
— Я ее своей крале подарил, а она ею перед своими подругами сверкнула. Цепочку кто-то узнал, ментам на меня капнули. Вот следаки меня и начали колоть, с кем я эту мразь вешал. Обещали, что свидетелем пойду, если все расскажу.
— И ты рассказал?
— Рассказал… Вот только он, сука, соврал! Паровозом пошел вместе с вами… Если вопросов больше нет, тогда я потопал. Теперь у нас с вами разные дороги.
Поправив сползающую сумку, Аркаша зашел за палатку и, похрустывая хрупким базальтом, направился в лес, темно-зеленой полосой разросшийся на склоне.
— И что теперь? — спросил Петр, посмотрев на Николая.
— Планы не меняются. Идем, куда шли. К морю!
— Кто это? Охотники? Может, геологи? — спросил Афанасий Покровский, посмотрев на трупы, лежавшие на берегу ручья. Рядом с унылыми физиономиями стояли четверо солдат. Оно и понятно, смерть настроения не добавляет.
— Какие там охотники, — отмахнулся полковник Евдокимов. —
— Это без лицензии, что ли?
— Разумеется… — хмыкнул в ответ Евдокимов. — Если разобраться, так их тут по всей Камчатке толпы ходят таких любителей. Отлавливают их, потом сажают, однако ничего не помогает! Народ золото намывает таким дедовским способом веками, и никто у них про лицензию прежде не спрашивал. А нынешних перевоспитать невозможно. Скупщиков золота можно найти в каждой деревне. Золотишко-то во все времена было ходовым товаром. Для них намывать золото так же естественно, как подстрелить в лесу белку. Какая тут может быть лицензия? Правда, не для всех такое прибыльное дело заканчивается успешно, случается вот и такое, — показал он на трупы.
Ответить было нечего, и Покровский лишь едва кивнул.
— Как давно произошло убийство?
— Судя по окоченению трупов… думаю, что часов шесть назад, не больше.
— Мы их по всей Камчатке ищем, а они у нас здесь под боком все это время топтались, — зло прищурился Евдокимов, остановившись перед первым трупом, лежавшим у самого берега. Старатель, видно, погиб не сразу, какое-то время он еще жил, пытался уползти от убийцы, оставив за собой короткую дорожку примятой травы. Его правая рука, свесившаяся в ручей, выглядела неестественно надломленной и даже живой, тревожимая упругим течением. Песок впитал в себя кровь, вытекшую из его груди. Лишь на штормовке, выцветшей едва ли не добела, вокруг небольшой дырочки с оплавленными краями оставалось расплывшееся пятно. Другой старатель был убит у самой палатки, как-то зловеще и сильно постукивающей на порывистом ветру пологом. Скорее всего, он просто ничего не почувствовал — пуля угодила в лоб, вырвав значительный кусок затылочной кости. Третий лежал неподалеку от берега, изрядно затоптанного многими сапожищами. Лицо, уткнувшееся в песок, не рассмотреть.
— А вы уверены, что это наши беглые?
— Абсолютно! — ответил Евдокимов. — Хм, мне ли не знать своих клиентов. Только зачем им нужно было убивать? Ведь кровожадными они не были. Судя по тому, как лежат трупы, старатели даже не оказали сопротивления. Скажу откровенно, это на наших беглецов не похоже. Озверели, видать, в зоне. Всегда говорил, что тюрьма не исправляет.
— Думаю, что они не видели, как к ним подошли. Во всяком случае, вот эти двое, — показал Покровский на убитых старателей, лежавших у палатки и на берегу. А вот этот, судя по всему, что-то почувствовал, может, видел их, может, даже пытался заговорить убийц… И получил пулю в грудь. Откуда же у них взялся карабин?
— Это карабин старателей. Они тоже такие ребята, что палец им в рот не клади! У нас в тайгу без стволов даже ребенок не ходит, а уж эти! Скорее всего, увлеклись и не заметили, как беглые подошли вплотную. Взяли у них карабин, ну, и положили всех… Паша, ты там нашел что-нибудь? — повернулся Евдокимов к старшему лейтенанту, крепкому плечистому парню.
— Ничего нет, товарищ полковник, — откликнулся тот с готовностью. — Думаю, что забрали. Баул пустой, все вещи на полу лежат.
— Понятно… Завалили золотоискателей, а «рыжье» себе прибрали. Знакомая картина.