Зельда
Шрифт:
— А что ты скажешь о Гарри Тайге?
— Гарри обвел меня вокруг пальца своим особым способом. Мне тогда так хотелось добиться успеха на Бродвее, как ничего другого за всю свою жизнь. У Гарри была роль, словно специально созданная для меня, как говорив он. Это, а также то, что продюсером был он сам, могло обеспечить мне успех. Он убедил меня выйти за него замуж и отдать ему пятьдесят тысяч долларов, которые он никак не мог собрать. Спонсоры, по его словам, еще не верили в меня так, как верил он. Думаю, ты уже знаешь, чем закончилась эта история. Постановка бесславно умерла после пяти представлений, и сохранились только огромные счета на общую сумму около десяти тысяч. Я должна
— Ты получила назад свои деньги?
— Ты шутник, дорогой? Но я храню запись его счетов, и их чтение доставляет мне удовольствие до сих пор.
— Остался только Хосе Перес, — я шутливо отсалютовал, — сам Presidente!
— Он был таким романтичным, дорогой, — Зельда тихо вздрогнула, — такой стройный, сильный, с чудесной бородой. Каждый раз, когда я проводила по ней пальцами, я чувствовала, что глажу морского котика. Но его брат Рамон был чрезвычайно неприятен, он вообще не замечал меня. — Она обиженно надула губы при мысли, что существует мужчина, на которого не действуют ее чары.
— Мне кажется, ты не должна винить его за это слишком, — объявил я. — В то время, когда вы с Хосе мирно жили в собственном дворце, происходило самое большое сражение революции. Рамон пустил слух, что Хосе был ранен на передовой, смело ведя в бой свою бригаду, и он не хотел, чтобы кто-то рассказал правду.
— Я помню это очень хорошо, дорогой, — нежно проговорила она, — ты был таким храбрым.
— Броган занервничал, когда ты не появлялась целую неделю, и позвонил на студию, — вспомнил я. — Меня послали за тобой. Это не совсем совпадало с планами Рамона. Он уже прикинул, что безопаснее сделать так, будто тебя убили в перестрелке с контрреволюцией где-то на границе. Но когда я сообщил, что слишком много людей точно знают о твоем местонахождении, в том числе и на твоей киностудии, и они никогда не поверят в историю с засадой, он страшно разозлился, так как понял, что я прав. Именно тогда он засадил меня в ту камеру на три дня, а его охранники утром и вечером имели хорошую разминку.
— Знаешь, что самое ужасное во всем этом, дорогой, — с напряжением произнесла она, — это то, что Хосе знал, что собирался сделать со мной Рамон, но не предпринял никакой попытки остановить его.
— Теперь ты расскажешь всему миру, где и как Presidente получил свою медаль “Пурпурное сердце” [4] , если только он не заплатит? — выпалил я мрачно. — Да, за свой компромат ты действительно заслужила высшую оценку, милая, даже с учетом того, что ты не так хорошо котируешься в самом этом деле.
4
Медаль за ранение в ходе боевых действий.
— Дорогой, — воскликнула она, часто моргая, — не понимаю, о чем это ты!
— Ты написала им всем, что собираешься снять фильм о своей жизни и их тайны будут отчетливо фигурировать в нем. Затем, возможно, предложила вложить им какую-то сумму денег в его производство, правильно?
— Точно, дорогой.
— Затем ты пригласила всех их обсудить это? — Я с удивлением покачал головой. — Неужели ты не понимаешь, что сама пригласила их на убийство — сама!
— Ах это. — Ее лицо прояснилось. — Конечно, я думала об этом, дорогой. Я не так глупа, ты знаешь?
Я уставился на нее в невольном восхищении.
— Это было весьма проницательно, — произнес я наконец приглушенным голосом. — Ты рассчитывала, что они не станут откровенничать друг с другом, так как надеются, что их секреты будут сохраняться в тайне, пока они не выплатят сполна. Исходя из твоего плана, они все должны были согласиться на выплату определенных сумм. Но ведь могло случиться так, что кто-то из них откажется, и тогда эта затея станет пустой тратой времени и денег.
— Я так рада, что ты понимаешь мою проблему, Рик, дорогой. — Она кивнула мне почти радостно. — Милый Гарри был очень утомительным на совещании, которое мы провели после ужина, и сказал, что не заплатит ни цента. И конечно, он был отвратительнее, чем когда-либо.
— А если Гарри не заплатит, то и никто другой не будет платить, — проворчал я.
— Ты прав! — объявила Зельда с энтузиазмом ведущей популярной телевикторины. — Все остальные хотят заплатить, дорогой, и у меня разрывалось сердце, когда я наблюдала, как они спорили и уговаривали его, — но упрямый Гарри не сдался ни на дюйм. Он повторял нам свою сумасбродную историю, как в один прекрасный понедельник станет миллионером и ни черта не даст за то, что я смогу повредить его репутации. Он теперь полностью разрывает с Бродвеем, и ему наплевать, что люди узнают о миллионере, это ему не повредит.
— Милая, — тихо произнес я, — у тебя действительно большая проблема. И все же это — превосходная идея.
— Да, это так, дорогой! — Зельда встала со стула, прошла к кровати, где сидел я, и мягко скользнула на мое колено. — Ты такой умный, дорогой, — нежно промурлыкала она, — и такой опытный в разрешении всяких неприятных ситуаций вроде этой. Знаю, ты первый, к кому обращаются все студии, когда у них возникают проблемы, требующие твердого, но деликатного решения. Вспомни, каким ты был умным и храбрым, вызволив меня тогда из страны Хосе! — Она положила обе руки мне на плечи и подвинула свое тело ближе, так что я мог чувствовать тяжесть ее круглых грудей на своей груди. — Прошу тебя, дорогой, — прошептала она, — помоги мне в моей новой беде.
— Гарри действительно не обманывал насчет своей сделки. Она сделает его миллионером в ближайший понедельник, — ответил я. — Ничто не заставит его изменить свое решение.
— У меня было неприятное чувство, что он убежден в каждом слове, которое произносит, — согласилась она. — Это ужасная проблема, не так ли, дорогой? — Ее губы внезапно прижались к моим в неистовом порыве страсти, который встретил немедленный ответ. Мы сидели крепко обнявшись, как мне показалось, очень долго, затем Зельда немного ослабила наши объятия, отодвинув свое лицо на несколько дюймов от моего.
— Здесь может быть только одно решение, Рик, дорогой, — хрипло прошептала она, — но ты намного хитрее такой разини, как я, ведь верно?
— Единственно возможным решением данной проблемы была бы внезапная смерть Гарри Тайга в этот уикэнд, — заявил я. — Ты так считаешь?
— Я так рада, что мы сошлись во мнениях, дорогой, — тепло ответила она и высвободилась из моих объятий.
Шелк и тесьма быстро прошуршали скрипящим звуком, и вот уже знаменитое тело Зельды Роксан оказалось обнаженным передо мной во всем своем немыслимом совершенстве. Она глубоко вздохнула, и ее затвердевшие как кораллы соски приглашающе поднялись.