Зелье (Флинкс - 5)
Шрифт:
Вом почувствовал, что полонившие его твари сбились в одну кучу где-то за границей первого контейнера. Пятно еще не было в силах читать мысли, но интерпретировать те или иные эмоции животных - уже могло. Вом заприметил длинные трубы, приваренные к каркасу вольеры с той стороны, где находилась помпа. Ага, похоже, собираются подавать жратву. Для чего бы еще понадобился им насос? Ну что ж, пускай накачивают: наверняка какие-нибудь паршивые органического происхождения отбросы... Вом принялся высчитывать время, которое понадобится ему на восстановление прежнего самочувствия. Оказалось, довольно немного времени потребуется...
Когда Вом окончательно оклемается, действия его будут носить куда более разрушительный характер, чем прежде. Теперь он станет придерживаться четкого плана. Мысль о том, что он в плену, тяготила Вома, почти что вызывала отвращение. Однако читать мысли своих тюремщиков было еще гаже: все они, как один, мнили себя победителями! Вом решил относиться к своему пленению, как к заслуженному наказанию за ошибки. Но скоро он наберется сил и... Конечно, до максимума потенциальной энергии весьма далеко покуда (слишком много органики пожирает ненасытная память!), однако для акта мщения хватит с лихвой! Время... главное немножко подождать. В ожидании - сила!..
Маленькой-маленькой девочке никак не могло быть более девяти-десяти лет. В страхе она нырнула в лесную чащу и спряталась, присев на корточки, за обомшелым валуном. Шел дождь. Капли теплой воды, стекая с древесных листьев, падали на рыхлую землю. Кроме шума валившейся с неба воды ничто не нарушало мертвенной тишины леса. Повсюду буйно и невоздержанно произрастали папоротники, хвощи, плауны.
В правой рученьке девчушечка сжимала малюсенький бластер. Юная особа немного привстала и высунула голову из-за камня, напряженно всматриваясь в дальние дали. Все было спокойно. Кругом стеной стояли высокие стройные деревья, а в подлеске шумели ветвями бриоксиды и ютились по стволам мистифиты с грибами и лишайниками, яркими пятнами то огненно-рыжего, то лилового цвета, выделявшимися на зеленом фоне чащобы.
Вдруг девочка заметила, как по левую руку от нее между двумя гигантскими грибами проползло нечто изжелта-коричневое. Оружие в нежной ручке забрыкалось и выстрелило. Раздался глуховатый взрыв, разметавший во все стороны клочья темной плоти, от которых немедленно повалил зловонный пар и полилась зеленоватая жижа. Куски мяса, пошлепавшись на землю, судорожно задергались, как бы представляя в лицах (которых не было) извечную борьбу Жизни и Смерти.
Девочка выползла из-за валуна, не сводя дула с останков по-прежнему неопознанного, но зато уже обезвреженного существа. Поросшие шерстью куски ошметка потрепыхались еще немного и затихли. Девочка опустила бластер.
К сожалению, малышка не удосужилась задрать свою чудесную головку и посмотреть наверх, а потому и не заметила громадного злющего питона, свесившегося с ветки. И, конечно, не заметила она кривых коричневых зубов, впившихся в ее шею...
Киттен зажмурилась, выйдя из полутемной кабинки на яркий свет, и потерла немного за левым ухом свою головенку: контактные пластины аппаратуры были довольно жесткими.
– Ну что?– осведомился несколько фатовато Порсупах, сидя на скамье с подсветкой и жуя резинку.– Как тебе понравилось?
– Довольно скучно, - ответила Киттен, выговаривая слова с намеренно аристократическими
– Понимаю, но лучше бы нам, - раздраженно проговорил Порсупах, - было заняться рыбной ловлей. Разве ощущение того восторга, который тебя охватывает при хорошем клеве, сравнимо по силе и интенсивности с идиотскими треволнениями, захватывающими тебя в кабинке стереовидюшника? Все подделка!
Порс, несомненно, уже вполне вжился в образ испорченного племянника богатенького фермера-лесоторговца и играл так убедительно, что Киттен начинала сомневаться в том, что сможет составить ему достойную компанию.
– Рыбалка, рыбалка!– брезгливо протянула Киттен.– Честное слово, Ники, порой мне начинает казаться, что скоро ты сам превратишься в рыбу. Даже если б эти скользкие твари были размером с твой загородный дом, я не смогла бы понять, почему так увлекательно охотиться на них и в чем тут, собственно, героизм?
– Ах, милочка, для нас, рыболовов, важна не сама рыба и ее размеры. Нам будоражит кровь и щекочет нервишки непосредственно процесс ловли. Помни, заглотившую крючок рыбину еще долго нужно "водить", а не то она сорвется. А уж как важно правильно выбрать момент подсечки. И вот наконец трепыхающаяся серебристая рыбка взвивается в воздух и летит на берег, поближе к ведерку. Какое наслаждение, ты вполне вознагражден! И разве мыслимо ставить на одну доску эти чистые здоровые восторги с теми ощущениями, которые ты испытываешь, сидя в темной затхлой кабинке и позволяя всяким дурацким агрегатам запросто манипулировать твоими мозгами.
Порсупах пренебрежительно махнул рукой в сторону сими. Над большинством дверей горели красные лампочки, что означало просмотр очередной ленты. По мере того, как Порс (он же - Ники) и его спутница продвигались вдоль длинного ряда сими, рекламы на кабинках менялись, становясь все более вульгарными и пошлыми и обещая все более захватывающие ощущения, недоступные или запретные для большинства в реальной жизни.
– Все это дрянь и непотребнейшая духовная мастурбация!– подытожил томианец и ускорил шаг, направляясь к горловине другой аллеи. Киттен последовала за Порсом,
– Поверь, - продолжил чтение своих проповедей енот, огибая лоток с печеньем кустарной фабрикации, - нет на свете ничего лучше, чем, оснастясь самой обычной удочкой, ловить окуньков!
– Когда я выживу из ума, Ники, - надменно заметила Киттен, выпячивая грудь, - я, может быть, и поверю в эту галиматью! Но пока что я весьма далека от рыбалки!
– Не желает ли юная леди попробовать кое-чего бодрящего?– донесся откуда-то слева глуховатый голос.– Штука подействует наверняка. Больше того, она предназначена именно для таких вот бесшабашных молодых особ!