Зелье (Флинкс - 5)
Шрифт:
Главная резиденция состояла из одной башни, поднимавшейся на сто пятьдесят футов вверх. С этой стороны берег был скалистый и круто уходил в море.
Остров пребывал практически в емтественном состоянии. Умелое привнесение органики в почву давало обильные всходы, зелень буйствовала. Папортники, хвощи и плауны росли до самой воды и окунали ветви в практически пресное море. Были места, где наземные и морские растения смешивались друг с другом, образуя плотную стену, на которую накатывались приливные волны.
Башня была построена
Такахару лавировал в гавани между транспортными судами на воздушной подушке. Выбравшись на свободный участок, он тотчас направил аппарат к пирсу, за которым сразу поднималась к башне лестница.
Мэл посмотрел на старпома и сказал:
– Ну вот, все в порядке, Мадж. Можешь ответить им!
Поскольку Кингсли вел все свои дела вполне законным образом, опасаться внезапного подарочка в виде мины или орудийного залпа не приходилось. Правила хорошего тона требовали непременно назвать себя.
Такахару включил коммуникатор и тут же из динамика зазвучал встревоженный голос. В этом голосе слышались официозные и даже отчасти чванливые нотки:
– ...частное владение! Представьтесь, пожалуйста! Этот район является...
Хаммураби наклонился к микрофону и во второй раз за нынешний день проговорил:
– Малькольм Хаммураби, капитан и владелец транспортного звездолета "Умбра" и старший помощник Майджиб Такахару. На борту находятся также лейтенант Вселенской Церкви Киттен Кай-Сунг и оперативник Порсупах, томианец. Еще Филипп...
– Линкс, - подсказал юноша.
– Филипп Линкс. Цель визита - повидать коммерсанта Чэтема Кингсли. Кстати, дома этот сукин кот или нет?
– Прошу изменить формулировку! Необходимо проинформировать, что...
– Не обращайте внимания, Гулен, - включился в диалог некий спокойный четкий голос.
– Да, сэр, - кротко проблеял Гулен, которому так и не удалось осадить грубияна на аэромобиле.
– Это ты, Хаммураби?– полюбопытствовал все тот же четкий голос.– Что заставило тебя покинуть орбиту? Между прочим, мы уже перевели причитающиеся тебе денежки на твой счет. На Терре. Мне казалось, что ты уже убедился в нашей честности.
– Я проверил все. Но сегодня я у вас по другому поводу.
– По какому же?
– Я ужасно рассержен, Кингсли!
– Неужто я тот человек, который рассердил тебя? Ладно, давай сюда, наверх. Захвати своих спутников. Попытаюсь умерить твой гнев!
Широкий и прочный трап покачивался под ногами. Дворецкий встретил гостей у черно-золотистого входа в башню.
– Хозяин ожидает вас на шестнадцатом уровне, - сказал слуга и проводил компанию в лифт. Киттен нажала необходимую кнопку.
– Гм, похоже, что мы двигаемся вниз, - удивилась Кай-Сунг.
– У меня тоже такое чувство, - согласился Филипп.
– Половина здания находится в земле, - сообщил Мэл.– Я и сам здесь
Двери лифта отворились, и друзья вступили в странную серповидную комнату с вогнутым внутрь потолком. Шахта лифта находилась в апогее той дуги, которую образовывал серп.
Дальняя стена представляла собой стеклянную панель. Сквозь нее открывался вид на море, точнее - на морские глубины. В стекло тыкались мордочками рыбки. Некоторые твари роились вокруг платформ с кормами.
Но не это поразило вошедших. Наибольшее впечатление произвел на них интерьер помещения: тут не было ни одного отдельного предмета обстановки, все сливалось в один причудливой конфигурации стол, покрытый красным ковром. Примерно таким же ковром покрывалось и все остальное: стены, подоконники, багетки карнизов и т. д. Только окна оставались не затянутыми никакой материей.
– Прямо волшебство, - прошептала Киттен.– Как в сумке у кенгуру.
– Прекрасное сравнение, - прогудел бас.
Чэтем Кингсли сидел на кушетке. Ростом коммерсант не вышел. Разве что Порсупах уступал ему в этом смысле. Светлые волосы коротко острижены. Под носом - густая щетка усов (натуральная свиная щетина, адресовавшая всех к воспоминаниям о счастливых днях...), в ухе - серьга с топазом. Стоптанный подбородок, обтаявший нос. Невыразительные картонные глазки сидели в одрябших веках, словно некие голубенькие листочки с отточиями в кармашках какой-нибудь школьной кассы букв и слогов.
– Господа, вы прибыли верняком к ленчу. Присаживайтесь. Повар уже в курсе.
– Боюсь, Чэтем, что нам не до жратвы!
– Не торопитесь, капитан, - одернула коллегу Киттен, - мне бы лично хотелось чего-нибудь перекусить.
– И мне тоже, - выступил Порсупах.– В моем желудке развернулись страшные хрючалово, урчалово и "долой самодержавие!". Все это требует немедленного лечилова!
– Чудесно!– воскликнул Чэтем.– Мое предложение прошло. Не так ли, мисс Кай-Сунг?
– Так, но... зовите меня просто Киттен.
– А вы меня - просто Чэтем! Киттен повернулась к Мэлу:
– Сдается мне, старик невиновен! Капитан стиснул зубы от злости, а Чэтем разинул рот от изумления:
– Я невиновен? Вот те на! Значит, вы меня подозревали в чем-то?
– Вы все скоро узнаете, Чэтем, - сказала Киттен, - а пока давайте поедим!
Все уже приступили к десерту, и только Мэл никак не мог одолеть четвертую ногу карвуаля, голенастой плотоядной птицы вроде земной цапли. Старик глядел на неуклюжего верзилу столь пристально, что тот и вовсе оставил баталии с дичью и прямо перешел к делу.