Зелье практикантов
Шрифт:
Повисла страшная пауза, на кончиках пальцев уже собралась магия. Но вдруг к Мокшану подошел Галатэль и приобнял за плечи.
— А давайте обсудим все за стаканчиком виски.
— Только полдень, — сухо ответил Мокшан и грубо сбросил руку со своего плеча, совершенно игнорируя тот факт, что к нему обращался эльф. Помнится, при Эль Тин он, вообще, не знал как себя вести. — Я думаю вам лучше уйти. Мы с Арейной сами разберемся во всем.
— Я так хотел уладить дело миром, — печально протянул Галатэль и отступил от Мокшана на шаг. — Но видимо, не судьба.
Замах и кулак прилетел точно в скулу удивленного Мокшана. Он не сделал попытки
— Думаю, все же лучше нам поговорить.
— Это нападение, я буду…
— Конечно, — резко оборвал его Галатэль. — Пожалуйтесь королю, что дипломат-эльф дал вам в морду за то, что вы пытаетесь принудить девушку-сиротку к браку. Он оценит.
— Дипломат? Вы же говорили про представителя…это совсем…
Дальше Галатэль не слушал, он резко вздернул далеко не маленького Мокшана и потащил к двери.
— Рей, душа моя, мы немного поговорим, а ты пока выпей чаю. Я скоро, не скучай.
Хлопнула дверь и я осталась одна посреди гостиной. Может быть, и стоило пойти за ними, чтобы все выяснить, но по большому счету ничего сделать я сейчас не могла. А чтобы разобраться во всём, сначала надо пригласить к себе господина Монкерью. И уже вместе с ним посмотреть на договоры, законы и прочие вещи, требующие внимания юриста. Физически заставить меня что-либо соблюдать из неясных договоренностей у Мокшана не получится, а с остальным будем разбираться по закону. И это в том случае, если я не приму помощь Галатэля и, например, пойду отбивать у него Мокшана, угу.
На самом деле сейчас, спустя всего минуту, я уже не думала о каких-то контрактах, потому что была оглушена совершенно другой новостью. Представляясь, Галатэль назвал не ту должность, которую занимал буквально два месяца назад.
— Знаешь, это удивительно, — задумчиво сказала он, как ни в чем не бывало проходя в гостиную. — Но у этого субъекта и, правда, есть некий дар. Его можно назвать убеждением, наверное. Стихийный, конечно, и пользуется Мокшан им исключительно интуитивно. А еще, возможно, дар работает только с женщинами. Кстати, обратная сторона этого дара в том, что он как бы выкачивает жизненную силу объекта при тесном контакте. Сдается мне, именно поэтому его жены не доживали до преклонных лет. И я уверен, что он забирал силу неосознанно, только подавить свой дар не мог. Любопытно.
Он улыбнулся и протянул мне руку, предлагая сесть за стол. Но я внимательно смотрела на Галатэля и ждала, когда он объяснится.
— Кстати, мы все уладили, — проговорил эльф, видимо, не понимая, почему я застыла на месте. — Ты ему ничего не должна, и он тебя никогда не побеспокоит.
— Ты больше не Правитель, — уверенно сказала я, всматриваясь в лицо нахмурившегося Галатэля.
— Это плохо?
— Нет, даже наоборот. Просто я удивилась, когда услышала, что ты теперь дипломат. Надо было сказать об этом, — я сделала паузу и добавила. — И как так получилось? Ты говорил, что Правитель навеки.
— Это было непросто, — спокойно ответил он, подходя чуть ближе. — Никто не хотел, чтобы Правителем становился мой заместитель, который не является потомком первых эльфов. Но в итоге я все же смог убедить старейшин, что в Терри я буду полезнее, чем в Лесу.
Он погладил меня по щеке и за талию притянул ближе.
— Не жалеешь? — спросила я.
— Нет. Быть Правителем такого ленивого народа, как эльфы, очень непросто, — он улыбнулся. — К тому же я
— А что было бы, если бы ты не вмешался в нашу войну? — уточнила я, заворожено разглядывая резкие черты эльфа, который теперь, оказывается, будет жить в Терри.
— Слишком много смертей. В том числе твоя, — он провел по моей щеке пальцами и невесело усмехнулся. — Это было очень больно — видеть, как ты, душа моя, перестаешь дышать на руках Фицуильяма… Больно и неожиданно, потому что мне казалось, я не был тогда влюблен, лишь симпатизировал.
Я шокировано смотрела на эльфа, не представляя, что говорить. Брови сами нахмурились, губы поджались и не потому, что я чего-то не понимала или злилась, просто не знала, как реагировать, на такое признание. Галатэль тоже немного нахмурился и сказал:
— Чтобы внести ясность, я вмешался в войну не только из-за тебя. В целом из-за ситуации.
Он как будто старался меня успокоить, вероятно, подумав, что я не оценила его слов, а, может быть, теперь считала себя обязанной. Очень странная логика у эльфов. Я встала на цыпочки и поцеловала. Так, чтобы он понял, что я чувствую и, вообще, что пора помолчать.
— Значит, ты теперь дипломат, — поинтересовалась я, с трудом отрываясь от его губ. — И как же ты без своего Леса?
— Прелесть дипломатической службы для эльфа в том, что я могу в любой момент уехать или наоборот вернуться, — усмехнулся он, переводя дыхание и открывая потемневшие глаза. — Правда, со старейшинами мы договорились, что я пробуду здесь около пяти лет.
— А потом?
— Будет видно, — ответил Галатэль с улыбкой. — Рей, для человека ты непозволительно много думаешь о далеком будущем.
— Планирование — это очень важно, я тебе как успешный делец с одним-единственным контрактом говорю, — серьезно фыркнула я.
— Уже делец? Ты не забыла, что тебе еще целый год учиться в школе? — усмехнулся он, невесомо целуя.
Я широко улыбнулась и промолчала. Зачем кому-то рассказывать, что на ближайший год у меня теперь тоже появился отличный план: побыть беззаботной адепткой, у которой есть любимый эльф. Не беда, что Галатэль будет, как все дипломаты, жить в столице. В конце концов, она ближе к школе, чем эльфийский Лес.
Глава 17
Мы с Салгантом стояли в самом укромном уголке вдали от шумных гостей и музыки.
— Значит, теперь мне надо будет сесть вон на тот красивый пенёк в виде кресла и ждать, когда главе рода предоставят слово?
— Это не пенёк, это отжившее дерево, Рей — с усмешкой пояснил эльф, а я серьезно кивнула. Это был, конечно, пенёк.
— Эль Тин сказала, что нужно будет в конце укутать ее в плащ и подвести к арке. Не знаешь, где арка?
Как обычно, моя сестра рассказала обо всем, кроме того, что нужно. Мы встретились за день до праздника в честь Эль Тин и ее мужа Алмарона, переговорили и обсудили все, что вспомнили, и это почти не касалось самой «свадьбы». А наутро меня огорошили новыми подробностями предстоящего торжества. Причем ничего толком не объяснив. Сама она убежала в особую купальню, меня же оставила учить какую-то речь для гостей. А позже у нее не осталось времени на нормальные объяснения.