Зелен камень

Ликстанов Иосиф Исаакович

— Товарищ Колыванова, говорите с Новокаменском из кабины седьмой! — сказал диспетчер.

Девушки прошли в кабину, закрыли за собой дверь.

Трубку, конечно, взяла Ниночка, бросила «Алло, говорит Горнозаводск, мне нужно управляющего трестом», и Валентина замерла, следя за ее живым личиком.

— Кто говорит? Секретарь управляющего? Мне нужен управляющий… Куда уехал? На шахты? Как жаль!..

Но, может быть, вы знаете, где в данный момент находится инженер Павел Петрович Расковалов?

Она выслушала ответ, и ее тонкие брови забавно поднялись:

— Позвольте, что это за голова?

Конская голова? Ничего не понимаю!.. Неподалеку от Новокаменска? Ах, прекрасно! Серьезно болен?.. Нет! Благодарю вас!

Она схватила Валентину за руку, потащила из кабины:

— Ну, вот видишь, что я говорила!.. Он никуда не скрылся, он никуда не бежал, смешная фантазерка! Отложи свои переживания и идем штурмовать Константина Ивановича.

Дежурная областного управления связи просмотрела стопку заготовленных пропусков, но нашла пропуск только для Н. А. Колывановой.

— Странно… — удивилась Ниночка. — Ведь он обещал заказать пропуск для нас обеих. Забывчивость, на него непохожая…

Она бросилась к таксофону. Через стекло кабины Валентина видела, как быстро изменилось выражение Ниночкиного лица: задор исчез, брови сдвинулись, губы сжались.

— Что-то нехорошо, — тихонько сказала она Валентине. — Подожди здесь. Константин Иванович просит меня на минутку к себе.

Мгновенно все изменилось: только что Валентина, услышав, что Павел в Конской Голове, обрадовалась до слез, хотя в то же время ее встревожило, что он забился в поселок галечников; теперь радость исчезла бесследно. Подавленная, она стала в уголок, неподалеку от вахтерши. Ниночка отсутствовала недолго, вышла из управления все с тем же озабоченным выражением лица и, натягивая перчатки, нервно проговорила:

— Ничего не получилось… Плохо дело, голубчик мой! Пойдем, здесь слишком шумно…

Они вышли из почтамта, свернули в Пушкинский сквер и нашли свободную скамью.

— Константин Иванович говорит, что в почтовом отделении ревизия и он ничего сделать для нас не может, — сообщила Ниночка и в ответ на удивленный взгляд Валентины пояснила: — Я дядю Костю знаю…

Честнейший из честных… Убеждена, что он говорит неправду. Какая там ревизия! Чушь! Он просто ошарашен. О телеграмме расспрашивает так, будто ощупывает неразорвавшуюся бомбу.

— Но что это значит?

— Почем я знаю, что это значит! — разозлилась Ниночка. — Я могу только догадываться, что это может означать, не больше… Так вот, это может означать, что неприятности твоего Павла действительно серьезные неприятности, что Константин Иванович не смог достать этой телеграммы. Понимаешь, он не смог достать, он — главный почтальон области! Вернее всего, что телеграммы уже нет в почтовом отделении, что кто-то ею заинтересовался раньше, чем мы… Ну, сообрази, что уралитовому делу придается большое значение, а тут эти аварии, пожар! — Она увидела, как изменилось лицо Валентины, и выругала себя: — Какая я дура, как я тебя испугала! Но ведь я уверена, уверена, что все это недоразумение, что все это выяснится и… Немедленно поезжай к Павлу в Конскую Голову. Если будет трудно, телеграфируй мне. Мой родитель завтра-послезавтра возвращается из Москвы. Павла он любит и отнесется к его делу серьезно. Езжай!.. Постой, ты знаешь адрес Тани? Нет? Ну, я в нашей канцелярии выясню. Все же

я заставлю ее признаться, протелеграфирую тебе или позвоню. Кстати, кто ведет дело Павла?

— Им занимается товарищ Параев из районной прокуратуры Кудельного.

— Я попрошу папу позвонить ему. Только бы поскорее найти милую Танечку!

— Нет, все это напрасно, Ниночка… Я уверена, что телеграмму послала не она. Я знаю Таню. Она взбалмошная, но такой гадости сделать не сможет. Мы обманываем себя и…

— Ах, много ты понимаешь! Знаешь что? Иди ко мне, ляг и отдохни, а я буду доводить до конца дело с Таней. Решено?

— Нет, я не смогу заснуть и сойду с ума в пустой квартире. Я поброжу по городу, побываю у Георгия Модестовича. Прости, что я отняла у тебя столько времени.

— Помни же, что я тебе сказала. Рассчитывай на меня.

— Спасибо, родная! Если не увидимся до твоего отъезда, будь счастлива с Федором.

Подруги обнялись и расстались в толпе прохожих на улице Ленина.

Глава третья

1

С каким трудом Валентина скоротала время! Зашла к мил-другу, но ей сказали, что Георгий Модестович вызван на совещание в «Ювелирторг», съездила к знакомой и не застала ее дома, наконец дождалась часа отправления поезда в Кудельное, но оказалось, что по новому расписанию поезд уйдет на два с половиной часа позже. С вокзала позвонила Ниночке.

— Валя? Еще один провал, — сообщила подруга. — Ну, видела Таню, поговорила с нею. Она клянется, что не виновата…

— Я была в этом уверена.

Вечер был безветреный, пахнущий медленно остывающим камнем. На троллейбусе Валентина снова поехала в центр, но веселый вечерний шум города показался таким чуждым, что впору было плакать. Вернулась к вокзалу. Здесь суетились люди с чемоданами, узлами и рюкзаками. Пришлось постоять в очереди за билетом.

Раздался девичий звонкий крик:

— Девчата, да это же Валя! Это Валя Абасина!

Несколько девушек, студенток Горного института, бросились к ней с объятиями, поцелуями, задергали, закружили, наспех рассказали, что возвращаются к месту практики после поездки в Горнозаводск, и умчались к поезду.

Встреча с подругами случилась как раз в то время, когда мимо проходил невысокий полный мужчина с плащом, переброшенным через руку. Услышав фамилию Валентины, он замедлил шаг, обернулся, внимательно посмотрел ей в лицо, чуть заметно улыбнулся и пошел дальше.

Была и еще одна встреча.

— Георгий Модестович! — воскликнула Валентина и бросилась к старику, который пробирался к соседней кассе.

Мил-друг, одетый по-дорожному в бушлатик, с чемоданчиком, но в своей неизменной тюбетейке, увидев Валентину, смутился.

— А мне сказали, что вы на совещании…

— Был на совещании, а оттуда меня, знаешь, в Баженовку спешно послали, насчет лунного камня, — ответил он не сразу и откашлялся. — Баженовка в прежние времена лунный камень, селенит, резала. Пал, однако, промысел, народ на заводы пошел. А теперь Азия лунного камня просит. Еду вот от «Ювелирторга» разузнать — что и как. Лунный камень там завидный, густой цветом. От лунного камня, говорят, в доме тишина.