Зеленая кровь
Шрифт:
– Может, дать ему кислород?
– говорит Тая, и не столько со мной советуется, сколько с самой собой - по тону вижу.
– Я уже сам думал об этом. Но что при этом произойдет? В его крови и тканях сейчас столько углекислоты... Если бы хоть к утру произошло насколько бы риск был меньше! А сейчас... Как он прореагирует на кислород? И так кома...
Тая морщит лоб: что у них там в аптечке? Есть ли сердечностимулирующие?
А парни все никак не могут закрутить на баллоне с азотом проклятую гайку - конечно, сорвали резьбу. Вспотели даже...
Городской телефон в углу - на столике. Номер хлебниковского телефона я, кажется, не забыл: 52-73-08.
– Алло! Ответила жена.
– Григория Васильевича. Побыстрее, будьте добры. Здороваться, а тем более объясняться - нет времени.
– Сейчас, Александр Валерьевич.
Значит, узнала. Ладно, потом принесу извинения.
– Что случилось?
– Кома у Куницына. Некомпенсированный ацидоз. Эксперимент прекращаем.
– Остальные?
– Пока в норме. Но...
– Что решили делать?
О проклятье! Я же сказал...
– Разгерметизируем камеру.
– Ни в коем случае!
– Да ты что... Что?!
– Выводите Куницына через аварийный шлюз. Я выезжаю.
Бросил трубку - короткие гудки.
Аварийный шлюз? Где он, этот полиэтиленовый мешок? Да пробовали ли его хоть раз пристегивать к люку?
– Александр Валерьевич, азот готов.
Парни справились-таки с гайкой. Справились...
– Отворачивайте баллоны с кислородом. К люку! Азот тоже.
На лицах ребят недоумение. Да, я понимаю... Где же аварийный шлюз?
Тая вцепилась в мой халат:
– Ты с ума сошел!
– Будем выводить через аварийный шлюз. Отпустила. Сообразила. Слава богу, вот он, шлюз, сложен в ящике.
– Ребята!
На помощь бросаются все трое - только Тая у самописцев.
– Быстрей, быстрей!
– Шлюз к гермокамере крепится липкой лентой. Дурацкая конструкция, не мог Боданцев придумать что-нибудь умнее... Конечно, если бы не спешка, ленту можно было бы клеить ровно...
Техники подтащили баллоны с азотом, кислородом и углекислым газом. Смеситель встроен в шлюз, нужно только шланги привернуть и подключить капнограф и газоанализаторы по кислороду и азоту.
В последний момент я вспомнил, что камера опечатана, засунул руку под пленку и фанерку с пластилиновой печатью сорвал.
– Как дела, Тая?
– Пульс падает.
Пульс падает... А еще нужно приборы подстыковать.
– Быстрей, парни, быстрей!
Парни и так работали словно в лихорадке - дергались, как бы опять резьбу не сорвали. А я чувствую, всем существом чувствую, как течет, уходит проклятое время...
– Азот готов!
– Кислород тоже!
– слышу я в следующую секунду. Подошел к пульту подбежал, вернее сказать. Выхватил из Тайных рук микрофон.
–
И сообразил: чтобы шлюз надулся, в камеру нужно дать избыточное давление. А баллоны...
– Углекислый газ подключен!
– Приборы на месте!
Придется накачивать газ прямо в шлюз - другого выхода нет, А что уж туда накачаем...
– Как самочувствие Куницына?
– Это я в микрофон, в гермокамеру.
– Без изменений.
Оглянулся: парни у шлюза стоят наготове. Можно начинать.
– Пускайте газ. Три процента углекислого.
Смеситель, конечно, что-то сделает - приблизительно создаст в шлюзе нужную атмосферу. Газоанализаторы работают медленно, ждать их показаний времени нет.
– Вскрывайте люк!
Это я приказал испытателям.
Звякнул люк. Открыли. Я отошел, сколько позволял шнур микрофона, вправо: шлюз раздулся, словно пузырь, но как только люк отошел - мгновенно сморщился и чуть не втянулся в гермокамеру. Разве уравнительный насос способен так точно давление!
В пленке, разворачивая ее, барахтался один из испытателей. Кажется, Старцев.
– Надо выносить, - требует Тая.
– Я ему введу кофеин.
– Как ты введешь?
А! Через пленку...
– Гена! Борис! Осторожно поднесите врача к люку.
– А кабель телеметрии?
Ах, кабель...
– Сколько позволяет длина. Пока не отстыковывайте.
А время идет, я чувствую сердцем, его ударами чувствую, считаю эти проклятые секунды, которые мы теряем из-за самонадеянности. Как же! Авария у нас исключена - стоит ли ломать голову над аварийным снаряжением? Эх, Толя, некому намылить твою борцовскую шею за эти тяп-ляп: одна газовая магистраль, телеметрии в шлюзе нет...
– Шлюз развернулся!
И тотчас захлюпал уравнительный насос - сейчас он начнет сбрасывать давление в гермокамере, и шлюз опять сложится.
– Отключите!
Слава богу, сами сообразили: отключили насос, а не баллоны.
Шлюз по форме сделан в виде телефонной будки. Еще одна глупость: как в летаргическом сне, без сознания, заставить человека стоять три часа? Не могли сообразить, что нужна не будка, а...
Тая сообразила: подтащила к шлюзу кресло дежурного врача. Молодец - все понимает без лишних слов, и шприц у нее уже наготове.
– Отстыкуйте кабель и выносите!
– приказываю я парням в гермокамере микрофон теперь не нужен.
– Усадите его в кресло и закатайте по локоть оба рукава кофты. Оба!
Стрелки самописцев второго канала упали "по нулям": телеметрию от Михаила отключили. Все. Больше видеоконтроль не нужен. Сейчас все внимание шлюзу. И газоанализаторам. Хоть бы работали быстрее!
Подошел к шлюзу. Парни, шурша пленкой, усаживают Михаила в кресло. Пленка трещит, отклеивается, конечно... К счастью, Аллочка начеку: заклеивает лентой.