Зеленая Леопардовая Чума
Шрифт:
– Возможно, меня там ждут. Ведь мои родители живут в Риме. Но я к ним не поеду, я встречусь с Одиль в аэропорту и передам ей вирус.
"Одиль?" - подумал Терциан.
– Я поеду с вами, - заявил он.
– И что вы будете там делать?
– сказала она.
– И как пронесете пистолет в самолет?
– Я могу его и не брать. Оставлю в номере отеля в Риме.
Она подумала.
– Хорошо.
В ту ночь Терциан снова вспомнил замок в Провансе, эту разрушенную реликвию ушедшего мира, и снова подумал о том, что стоит выкрасть пробирки и сбежать. И снова он этого не сделал.
Они не уехали дальше Флоренции, потому что, когда они стояли на станции
– Уепег1а?
– почти взвизгнула разозлившаяся Стефани, сжав кулаки.
В аэропорту Фьюмичино в Риме была задержана партия оружия, поэтому все самолеты направлялись в другие аэропорты.
Самолет Одиль должен был приземлиться в окрестностях Венеции, в аэропорту имени Марко Поло. Обезумевшие от бесконечных звонков операторы каким-то образом нашли для Одиль комнату в отеле, несмотря на разгар туристического сезона.
Фьюмичино был все еще закрыт, и Одиль не знала, как добраться до Рима.
– Никуда не езди!
– крикнула в трубку Стефани.
– Я приеду к тебе.
А это означало, что им предстоит поменять билеты до Рима на билеты до Венеции. Несмотря на превосходный итальянский Стефани, работник кассы никак не мог взять в толк, какие же именно памятники цивилизации хотят посмотреть эти ненормальные туристы.
Странно - Терциан и в самом деле планировал поехать в Венецию дней через пять. Он должен был выступать на конференции по классической и современной философии.
Может быть, к этому времени вся эта история наконец закончится и он сможет выступить с докладом. Он не слишком стремился к этому: ничего, кроме кратких записок и замечаний, у него не было.
Вскоре холмы Тосканы, словно зеленые океанские валы, окружили дорогу со всех сторон. Поезд затормозил - рабочие, бронзовые от загара люди в касках, ремонтировали пути, и тогда Терциан подумал: а кто будет на такой жаре ремонтировать дороги в сказочной Стране Изобилия, в век людей-растений? Конечно, есть такие люди, которые занимаются тяжелой работой исключительно из природной склонности или от скуки, не зависимо от того, платят им за это или нет; только вряд ли подобных людей будет очень много.
Можно построить специальные машины, роботы или что-то еще. Но ведь и они вызывают определенные проблемы, например загрязнение окружающей среды, поглощение ресурсов, и в довершение всего они ломаются и их надо чинить. А кто будет этим заниматься?
"Если пряник не действует, - думал Терциан, - если ты не можешь наградить людей за их труд, тогда придется - использовать кнут. Ты погонишь их на работу под дулом автомата, как Пол Пот, поскольку работать все равно нужно".
Постукивая обручальным кольцом по подлокотнику, он думал о том, какой же труд будет цениться в новом обществе. Наверное, образование; в таком случае он сделал правильный выбор. Некоторые виды управления. Есть много прирожденных художников, торговцев или бюрократов, которые будут заниматься своей работой даже бесплатно.
Женщина подкатила к ним тележку с закусками, и Терциан купил кофе и что-то с ореховым вкусом, хотя что именно, он определить не смог. И тогда он подумал: "Труд".
– Труд, - повторил он вслух.
В мире, где все основные виды товаров раздаются бесплатно, единственным товаром, обладающим стоимостью, станет труд. Не всякая ерунда, которую за него можно будет купить, а именно сам процесс работы.
– О'кей, - сказал Терциан, - труд станет самым редким и ценным видом деятельности, потому что людям больше не придется им заниматься. Денежный оборот должен основываться
Стефани бросила на него подозрительный взгляд.
– А какая разница между таким трудом и рабством?
– Вы когда-нибудь читали Нозика?
– ворчливым голосом спросил Терциан.
– Разница такая же, как разница между человеком, который платит налоги, и рабом. Все то время, которое вы работаете уже не за то, чтобы заплатить налоги, принадлежит вам.
– Терциан хрипло рассмеялся.
– Я воскрешаю теорию стоимости труда!
– сказал он.
– Адам Смит и Карл Маркс пляшут от радости в своих могилах! В Стране Зеленых Людей мерой стоимости станет труд! Калории!
– От смеха Терциан едва не разлил кофе.
– Вы все рассчитываете в калориях! Правительство обещает вам выплачивать доллары по курсу стоимости калорий! Для того чтобы ремонтировать дороги и чистить канализацию, гражданин должен будет выплачивать государству ежегодно определенную сумму калорий - он будет платить сам или кого-нибудь для этого нанимать. А плата за труд будет рассчитываться на основании калорий-часов, так что если вы выполняете тяжелую физическую работу, то должны меньше часов, чем тот, кто занят умственным трудом, - в результате молодые, сильные и нетерпеливые люди будут браться за грязную работу, чтобы иметь больше свободного времени для себя.
– Терциан даже давился от смеха.
– О, наши интеллектуалы все это возненавидят! Они ведь так привыкли считать, что заниматься умственным трудом куда сложнее и почетнее, чем физическим, а я собираюсь перевернуть всю их систему ценностей!
Стефани фыркнула:
– Людям, которых я хочу спасти, вообще нечем платить налоги.
– У них есть собственное тело. Его тоже можно поработить.
– Терциан достал свой ноутбук.
– Дайте мне сосредоточиться, я хочу все это записать.
Всю оставшуюся часть пути, вплоть до самой Венеции, Терциан с бешеной скоростью давил на клавиши. Стефани смотрела из окна на залив, на парящих над ним морских птиц, на пейзаж, загаженный стоками и отходами промышленных предприятий. Сумку с надписью "Nike" она держала на коленях до тех пор, пока поезд наконец не прибыл на вокзал Ферровия делла Стато Санта-Лючия.
Отель, где остановилась Одиль, находился в Каннареджо, районе, который, согласно купленной в сувенирном киоске карте, располагался недалеко от вокзала и весьма далеко от туристических достопримечательностей. Сильный ветер едва не вырывал карту из рук, когда Терциан и Стефани, выйдя с вокзала, сели в катер, который, зарываясь носом в серо-зеленые волны Большого канала, подвез их к Ка'д'Оро, причудливому белому палаццо в стиле классической готики, похожему на свадебный торт, возвышающийся над каналом и снующими по нему гондолами и моторными лодками. Стефани беспрерывно курила, сначала раздраженно, затем с видимым удовольствием.
Попав в Каннареджо, они сразу заблудились. Извилистые средневековые улочки часто пересекались безлюдными каналами со стоячей водой, которые, казалось, никуда не вели. Запахи готовящейся пищи, долетавшие со всех сторон, говорили о том, что наступило время обеда, по улицам прошли несколько местных жителей, туристов не было. У Терциана урчало в животе. Иногда улицы сужались настолько, что превращались в узкие коридоры. Оказавшись в одном из таких коридоров, Стефани и Терциан закрывали карту от ветра и спорили, куда идти дальше, когда Терциан вдруг почувствовал, как кто-то изо всех сил ударил его в спину.