Зелёная миля
Шрифт:
— Готов спорить, я знаю, почему вчера сработала пожарная сигнализация, — процедил Доулен. — Возможно, тут не обошлось без одной старушенции с куриными лапами вместо рук. А теперь выметайся отсюда. Мы с Поли не закончили наш разговор.
— Его зовут мистер Эджкомб, — напомнила она. — А если я еще раз услышу, как вы называете его Поли, я могу пообещать вам, мистер Доулен, что больше в Джорджия Пайне вы работать не будете.
— Да кто ты такая? — Доулен надвинулся на нее, попытался рассмеяться, но смех застрял у него в горле.
— Я прихожусь
Улыбка слетела с лица Доулена, как исчезает под мокрой тряпкой меловая надпись с классной доски. Брэд застыл, не зная, что и думать. С одной стороны, он надеялся, что Элейн блефует, с другой — боялся, что она говорит правду. Действительно, чего ей блефовать, если проверить ее слова — пара пустяков. Похоже, вторая версия уже казалась ему более логичной.
И тут я расхохотался во весь голос. Потому что вспомнил, как часто Перси грозил нам своими связями. Теперь же, впервые за мою долгую, долгую жизнь, ту же угрозу услышал сам Перси, пусть и в образе Брэда Доулена.
Доулен пронзил меня взглядом и вновь повернулся к Элейн.
— Я говорю серьезно, — продолжала она. — Поначалу я решила не обращать внимания на ваше поведение. Я старуха, поэтому мне проще всего ни во что не вмешиваться. Но когда моим друзьям угрожают, когда их оскорбляют, я не могу стоять в стороне. А теперь убирайтесь отсюда. И без единого слова.
Губы Брэда зашевелились, как у рыбы, уж очень он хотел произнести одно слово (возможно, рифмующееся со словом «скука»). Но не произнес. Еще раз взглянул на меня и прошествовал мимо Элейн в коридор.
Я шумно выдохнул, а Элейн поставила поднос передо мной и села напротив.
— Твой внук действительно спикер палаты представителей? — спросил я.
— Действительно.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Должность спикера позволяет ему разбираться с тараканами вроде Брэда Доулена, но не прибавляет богатства. — Она рассмеялась. — Кроме того, мне здесь нравится. У меня хорошая компания.
— Позвольте счесть это за комплимент, — улыбнулся я.
— Пол, с тобой все в порядке? Ты такой усталый. — Она протянула руку через стол и убрала с моего лба прядь волос.
Болезнь изуродовала ей пальцы, но Элейн так нежно прикоснулась ко мне. Я закрыл глаза. А открыл их, уже приняв решение.
— Я в полном порядке. И почти закончил. Элейн, прочитай то, что уже написано! — Я протянул ей ворох листов. Возможно, они перепутались, Доулен здорово напугал меня, но на каждом стоял порядковый номер, так что она могла быстро их разложить.
Элейн пристально смотрела на меня, но листы не брала.
— Ты закончил?
— Тебе потребуется несколько часов, чтобы все прочитать. Если ты сможешь разобрать написанное.
Вот тут она взяла листы, просмотрела несколько.
— У тебя отличный почерк, даже когда
— К тому времени, когда ты все прочтешь, я поставлю последнюю точку. И за полчаса или час ты дочитаешь остальное. А потом… если на то будет твое желание… я хотел бы тебе показать кое-что.
— Имеющее отношение к твоим утренним и дневным прогулкам?
Я кивнул.
Она посидела, глубоко задумавшись, затем поднялась с листами в руках.
— Я пойду на улицу. Сегодня очень теплое солнце.
— И дракон повергнут. На этот раз не рыцарем, а благородной дамой.
Элейн улыбнулась, наклонилась и поцеловала меня над бровью, отчего у меня по телу побежали мурашки.
— Будем на это надеяться, но, по моему опыту, от драконов вроде Брэда Доулена избавиться очень сложно. — Она помялась. — Удачи тебе, Пол. Я надеюсь, ты сможешь побороть то, что тебя мучает.
— Я тоже на это надеюсь, — отозвался я, подумав о Джоне Коффи. «Я не смог помочь, — сказал Джон. — Пытался, но было слишком поздно».
Я съел яйца, выпил сок, а гренок оставил на потом. Взял со стола ручку и начал писать, по моим расчетам, в последний раз.
Мне оставалась одна последняя миля.
Зеленая миля.
Глава 2
В ту ночь, когда мы вернулись с Джоном Коффи в блок Е, тележка из роскоши превратилась в необходимость. Я очень сомневаюсь, что Джон сумел бы пройти весь тоннель. Идти согнувшись труднее, чем выпрямившись, а тоннель не проектировался в расчете на таких, как Джон Коффи. И мне не хотелось даже думать, что бы произошло, если б он рухнул на полпути. Как бы мы объясняли, почему он оказался в тоннеле, почему мы упаковали Перси в смирительную рубашку и бросили в изолятор?
Но, слава Богу, тележка у нас была и Джон Коффи возлежал на ней, как выбросившийся на берег кит, пока мы катили ее к лестнице, что вела в кладовую. Слез он с тележки без посторонней помощи и замер на месте, тяжело дыша. Кожа его стала такой серой, будто он вывалялся в муке. Я решил, что к полудню Джона наверняка переведут в лазарет… если к тому времени он еще будет жив.
Зверюга бросил на меня полный отчаяния взгляд. Я ответил таким же.
— Мы не можем перенести его наверх, но можем помочь ему подняться, — решил я. — Ты встанешь под его правую руку, я — под левую.
— А я? — спросил Гарри.
— Пойдешь позади. Если он будет заваливаться назад, толкни его вперед.
— А если не получится, присядь там, куда, по-твоему, он должен упасть, и смягчи удар, — добавил Зверюга.
— Тебе бы выступать по радио, Брут, — пробурчал Гарри. — Шутки у тебя отменные.
— Да уж, с чувством юмора у меня все в порядке, — признал Зверюга.
В конце концов нам удалось поднять Джона по ступенькам. Я очень опасался, что он лишится чувств, но обошлось.
— Пойдешь первым, — шепнул я Гарри. — Убедись, что в кладовой никого нет.