Зеленая папка. Никита. Давным давно была война
Шрифт:
Все стало понятно, когда приехал «Виллис» с майором и еще двумя сержантами сопровождения — вызывали в штаб 57 Армии.
— Давай, Никитка, не прощаемся, из тебя получится хороший разведчик и охотник! — хлопнул его по плечу Василич.
— Никита, ты там не молчи. Раз из штаба армии приехали — значит твои сведения очень важные. — Точно орден получишь. — напутствовал лейтенант Ковалев.
Никиту очень внимательно выслушали в штабе 57 Армии.
— Что скажете, Алексей Константинович, Василий Дмитриевич? — обратился к Члену военного совета и Начальнику штаба
Полковник Чурсин побарабанил пальцами по столу, глядя на картинку, что нарисовал мальчишка:
— Как он выдал, а? Стратегическая оборона! Я себя почувствовал, как на совещании у Жукова!
— Есть такое, — поддержал Члена военного совета Начальник штаба армии генерал — майор Деревянко. — Но ведь не может мальчишка знать такое! Не может! Да и не скажем мы, что такая информация нами получена от мальчишки! И все же, информация, которую принес это мальчик, перепроверена и она верна. Не может это быть игра немецкой разведки… Не может.
— Значит, будем в личных встречах продвигать эту информацию и подтверждать ее дальше, уже через серьезные источники и разведданные. — подытожил генерал-лейтенант Гаген. — А с парнишкой еще поработают наши контрразведчики — СМЕРШ, чтоб быть уверенными на все 110 процентов.
Майор Свиридов.
Зоной ответственности группы майора Свиридова было расположение 57 Армии. Под его началом было 12 человек. Когда ему сообщили, что с той стороны вместе с разведчиками пришел мальчишка, то он особо и не удивился: в последнее время, когда фронт стабилизировался, то в частях стало появляться большое количество воспитанников: бездомные, голодные, боящиеся каждого шороха, повидавшие все ужасы оккупации, они потихоньку приходили в себя, чувствуя заботу каждого солдата… А солдаты, те, что постарше, вспоминали своих сыновей и дочерей, свои семьи…
И вот сейчас перед майором сидит мальчишка, смотрит уверенно, без страха, скорее, с какой-то усталостью во взгляде. А ведь Свиридов, как бывший учитель и работник НКВД по детской преступности очень хорошо чувствовал настроение ребят. Этот не «блатняшка», ведет себя очень уверенно, взгляд прямой, но не дерзкий, скорее изучающий.
Что-то было в этом взгляде знакомое, узнаваемое, только вот что?
— Ну, что ж, начнем! Я — майор «СМЕРШа» Михаил Семенович Свиридов, хочу узнать от тебя поподробнее о том, кто ты, как оказался в Харькове, как получил очень ценные сведения о немцах? Ты уже встречался с моим помощником, лейтенантом Тарасовым, но я бы хотел все услышать в подробностях.
— А удостоверение покажете? — вот так, в стиле «Одессы — мамы», вопросом на вопрос, мальчишка сбил весь настрой…
Пришлось Свиридову доставать удостоверение.
— Спасибо! Доверяй, но — проверяй, я правильно говорю, товарищ майор? — взял быка за рога Никита.
— Согласен, — поддержал майор мальчишку и понял, что инициативу в расследовании он потерял. Теперь игра шла по правилам мальчишки, как ни странно…
Никита, как и договаривались с ребятами, придерживался общей легенды, потому что чем больше выдумываешь,
Когда мальчишка стал рассказывать, то майор поймал себя на мысли, что он это уже слышал и не раз… Мальчишка рассказывал, майор записывал. Оказывается, Никита стал свидетелем уничтожения эсэсовцами раненых и медиков в харьковском сортировочном госпитале, когда он об этом говорил, то взгляд у мальчишки был такой, что готов кого-то разорвать руками. Потом искал, где будет дислокация выведенных на отдых «Рейховцев», там выцепил еще и информацию по «Лейбштандарту».
Никита замолчал, майор полистал свои записи, посмотрел еще несколько листов из папки.
— Подпиши.
Никита подписал все листы.
— Никита, подскажи, ты пионер? Ну, или был пионером?
— Пионер!
— Хорошо, напомни мне пожалуйста, пять правил пионеров… — произнес майор Свиридов голосом учителя, который спрашивает двоечника.
«Опа… А вот это — …опа!» — пронеслось в голове у Никиты, но он даже бровью не повел.
— Товарищ майор! Думаете я сейчас об этом думаю? Главный сейчас один закон, быть верным Родине…
— … и коммунистической партии. Согласен. Самое интересное, что твои друзья точно так же погорели.
— Какие друзья? — прищурил глаза Никита.
— А ты на меня не щурься, «пионер»! Ты был в Партизанском отряде, откуда тебя перевезли на «большую землю» и отправили в Калачевский детский дом. Правильно?
— Правильно!
— Во время оккупации ты был в Калаче, верно?
— Верно, подтвердил Никита.
— Там заболел и тебя лечили в госпитале?
— Лечили, а потом сделали воспитанником…
— А ты менингитом не болел, Никита Корнев?
— Не-е-е… У меня воспаление легких было!
— И тебя, просто так взяли в военный госпиталь, где раненых лечат?
— Я не знаю, может кто из офицеров попросил? — Никита для убедительности почесал затылок. — Я не знаю…
— Именно! Из офицеров — подполковник Филиппов, потому что ты провалился под лед, промок и твой друг отдал тебе одежду, а зовут друга как? А зовут того героя — Фролов Илья Александрович! Правильно? Это же он у вас бегает в чем мама родила по морозу и не мерзнет? А еще он, как и ты — был у разведчиков 154 отдельной морской стрелковой бригады… Что молчишь? Это правда или нет? Молчишь, значит правда… А ты знаешь, что когда сказали, что ты умер в госпитале, Илья жить не хотел?
— Да ладно!? Он бы меня все равно нашел бы… — тут Никитос понял, что его все же подловили. — Да… с фрицами проще было, главное молчать, тут такое не получается…
— Так зачем молчать? Ты расскажи, как все было, кто ты, кто вы, откуда, где живете…
— Я бы рассказал, товарищ майор, только Вы же не поверите, да и все рассказывать просто не смогу, да и не имею право. А Вы можете мне про Илью рассказать?
— А давай так, я тебе расскажу про Илью и про Сергея, — майор увидел, как встрепенулся Никита. — Да-да! И про Сергея все тоже знаю, а потом ты расскажешь мне все, что можно. Договорились?