Зеленая равнина
Шрифт:
– Вот, баиньки, – он поймал падающего Павла и вместе с Димой оттащил его в ванную.
– Руки ему свяжите, – Нинель принесла какую-то тонкую веревку и смотрела, как Дима связывает начинающего приходить в себя Павла.
– Чего не предупредила, что дружок ваш дурной? – Георгий Олегович вытер руки и засунул полотенце в рот очнувшемуся Павлу, – не ори, дебил.
– Мы его не знаем, – Нинель оглянулась на дверь, – он сильно стучал, просил впустить, мы и открыли.
– Вы не вместе? – Дима закрыл дверь
Нинель покачала головой.
– Я к Ире пришла, помочь с дочкой, – уже в комнате рассказывала Нинель, пока Ира успокаивала дочку, – они с мужем развелись, а мы общались, вот я и пришла посидеть, помочь. Родители там передали подарки внучке.
Нинель всхлипнула и вытерла щеку.
– А тут это как началось, – Дима успокаивающе положил ладонь на руку Нинель и погладил, – пока Владиславу одели, пока рюкзачок собрали – внизу побежали все. Мы закрылись и с окна смотрели. Тут стучит кто-то, мы и открыли.
Нинель еще раз всхлипнула.
– Вначале нормально он себя вел, – девушка посмотрела в окно и вздохнула, – а потом пошло. Решили с ним не спорить, соглашались, думали, как полиция приедет.
Тут Нинель посмотрела на Георгия Олеговича.
– Он вас и услышал, сказал что пошел спасателей ловить, – тут Дима хмыкнул и Нинель замолчала.
– Все? – спросил Георгий Олегович и Нинель кивнула. Он встал и подошел к окну.
– Когда нас спасут? – голос Иры звучал тихо, – вы не знаете? Мне на работу надо, а ребенку завтра к врачу.
Георгий Олегович подвинулся – подошел Дима и встал рядом.
– Ну, – Дима прислонился к стеклу и внимательно рассматривал бескрайний окружающий их лес, – работа, наверное, отменяется. Как и врач, кстати. И где город, хотел бы я знать?
Георгий Олегович перевел взгляд с леса на улицу – внизу ходили люди. И их стало больше.
– Зря мы ушли с магазина, – Дима рассматривал двигающихся внизу людей, – зря. Нам кранты.
– Двадцать шестой, – Георгию Олеговичу надоело считать людей, входящих в подъезд, и он отошел от окна.
В ванной громко вопил Павел.
– Вот сука, – Георгий Олегович открыл дверь в ванную и запихал обратно полотенце в рот Павлу, поглубже, – не ори, сука.
Он вышел и закрыл дверь. Подъезд наполнялся звуками – были слышны чьи-то голоса, что-то бухнуло. Раздался смех.
– Зря ушли, – Георгий Олегович впервые за все время был согласен с Димой.
Глава 12
Второй дом.
С улицы комната казалась еще более темной и маленькой. Было жарко – спертый воздух давил на легкие и душил – Тамара закашлялась.
– Уснула Танька, что ли? – с легким уколом зависти прислушалась она к ровному дыханию Татьяны.
Постояла и кивнула –
– Нет там уже никого в живых, – она вспомнила вчерашний день и устало села.
Тишина давила.
– Может это сон? – Тамара пыталась успокоится.
Голова раскалывалась от мыслей и бессонной ночи. Она закрыла глаза и тут же их открыла – слишком тяжело было. События вчерашнего дня вертелись перед глазами кровавыми пятнами. Тамара сжала голову ладонями и уткнулась в колени. С тихим шорохом осторожно отворилась дверь из спальни, и Тамара подняла голову.
– Как он? – шепотом спросила она, близоруко пытаясь разглядеть вышедшую из спальни Лену.
– Спит, – Лена посмотрела в окно, рассветало, утро обещало быть солнечным, – что там, узнали?
Тамара потерла виски и наморщила лоб.
– Артем и Юра пытаются докричаться до Федоровича, – Тамара посмотрела на спящую в кресле Татьяну, – но пока ничего. Наверно все. Уже все.
Она замолчала. В тишине слышно было, как с хрипами дышит спящая Татьяна и глухие голоса со стороны балкона.
– Странное ощущение, – Тамара перевела взгляд на пол, – странное.
Лена молчала.
– Странно, да? Там убивают, а мы здесь. Как мыши спрятались. – Тамара встала и поправила кофту, – у вас есть это ощущение? Такое мерзкое, такое липкое. Понимаете? Я знаю, что их там убили, но почему внутри гадкое чувство.
Тамара закрыла лицо руками и тяжело вздохнула.
– Такое гаденькое чувство, что хорошо, что не меня, понимаете? – она пригладила волосы, криво улыбнулась Лене и кивнула на кресло, – вот кто спокойно спит. Села и моментально уснула.
Лена подняла с дивана плед и накрыла вздрогнувшую во сне Татьяну.
– Знаете, – Лена облизала сухие губы, поправляя плед, – когда мы возвращались сюда, я очень боялась. Очень боялась, что она умрет, и никто не откроет дверь. А сейчас я боюсь, что Петя умрет там, пока я здесь разговариваю или если я усну.
Лена обернулась к дверь спальни, откуда только что вышла.
– Я всегда всего боялась, – ее голос сбился и задрожал, – особенно сейчас. Да я даже и одна никогда не жила, всегда с кем-то, то с родителями, то с Петей. А сейчас никого нет.
Она повернулась к окну.
– Всего лишь один день прошел, – она села на диван и о чем-то задумалась на минуту.
Тамара походила и тоже села рядом. Погладила осторожно Лену по плечу – страх и паника понемногу отступали.
– В любом случае мы живы, – слишком бодро сказала она в воздух, – и нам надо это пережить. Пока нас не спасут.