Зелёная Юность
Шрифт:
Вдаль полетом кинет бросок.
Ничего, ни первый – последний.
Оборванцы теперь дефицит.
Его слог как будто столетний
Теперь ветром по крышам шумит,
Но проблема совсем не об этом:
Лучше жить черным котом,
Чем поутру, пред темным рассветом,
Не знать ничего про потом.
«Небесный цвет в конце тоннеля»
Небесный свет в конце тоннеля
Как будто звёздочка
Ты лучик мне в седой метели,
Синица в крохотном окне.
Готов тебе отдать я душу,
Готов продать свое нутро,
И мыслей рой вперёд обрушу,
Чтоб все с тобою было хорошо.
А засыпая, только вижу
Твои красивые глаза.
В них окунувшись, я услышу
Мечты твои про чудеса.
Но нету места мне в той жизни,
В которой ты привыкла жить.
Дал клятву я служить Отчизне,
Её теперь мне надо чтить.
«Миллионы ярких огней»
Миллионы ярких огней,
Замызганный, грязный квартал.
Тусклый свет фонарей,
Город – мой ареал.
Я мирно стою и молчу,
Небосвод говорит за меня.
Мельком улыбнусь Москвичу,
Вспомню украдкой тебя.
Пойду вдоль знакомых домов,
Костылей неба хромого,
Не вспомню их адресов,
Не вспомню чего-то другого.
Я буду улиткой ползти
По улицам, мимо вокзала,
Который быстро пройти,
Моя судьба приказала.
Может быть, это не верно,
Что дома сдавили сознание,
Только теперь достоверно
Я чувствую бренность создания.
А ведь это все пустота,
Это потребности рода людского.
Только мне родней красота,
Спокойствие мира былого.
«Одиночество»
В ночном свете, под гул фонарей
Одиночество тяжко гуляет.
Покурит над урной, у старых дверей,
А после куда-то сбегает:
Под светом луны на белом снежке
Нет ни следа, ни малой тропинки,
Пропадает оно, нет на летнем пушке,
Утекает с подтаявшей льдинки.
Одиночество, что же ты медлишь?
Пропади, как терялось всегда,
Может, где-то в сторонке подремлешь
Или схлынешь как с гуся вода?
Нет, компаний я не чуждаюсь,
Экстраверт до мозга костей,
Но с тобой за себя не ручаюсь,
Отпусти до старых друзей!
Мы с тобой, может, как-то сойдёмся,
Хотя лучше, просто пиши
Телеграммы,
Что так чуждо для этой души.
Хлопни дверью, собрав всю одежду,
Когда к маме поедешь пожить,
И убей в себе эту "надежду",
Что до гроба со мной будешь жить.
«Амулет»
На шее тяжкой скалой
Висит мой амулет.
И смерть костлявой рукой
Ласкает грудины корсет.
Старуха, что же ты медлишь?
Играешь жизнью-свечой,
Пламя души тайно треплешь,
Танцуя мазурку с судьбой.
Мой амулет греет нежно,
Хранит души огонёк,
Обжигая старуху небрежно
О крохотный мой уголёк.
Так храни меня амулет,
Чтоб взрослел, старел или рос.
Ну а я достану кисет,
Утопившись в дым папирос.
На шее тяжкой скалой
Висит мой амулет:
Амулет от напасти чужой,
Амулет от тысячи бед.
«Звёзды такие далёкие»
Звёзды, такие далёкие
Смотрят на нас с высоты.
Но они порой одинокие
И не любят людской суеты.
На звёзды смотрят глазами,
В которых сотни надежд.
И люди встречаясь с друзьями,
Ждут звездный мятеж.
Но когда звезда погибает,
О ней не вспомнит никто.
Ведь она в сердцах увядает
Как ветер, упёршись в окно.
И только призрачным взглядом
Мы видим их через время.
Как жаль, что звёзд нет рядом -
Для нас это счастье и бремя.
«Как первый ландыш из-под снега»
Как первый ландыш из-под снега
И пенье первых соловьёв,
Была так девственна как нега,
И поняла, что есть любовь.
Нам суждено любить до гроба,
Мы любим, смерти не страшась.
И пусть на нас надета роба,
Мы умираем ей гордясь.
Нам взгляд один и вот ожог,
Им суждено убить других,
И для кого-то ты мирок,
А для кого-то мёртвый псих.
«Март»
Плачущий март растопи серый снег,
Прогони этот ветер холодный,
Теплотой окати от чернеющих нег,
Смой с дорог налёт весь негодный.
Убери гололёд, пелену белых скал.
Соглашаюсь терпеть твои лужи.
Братец, тебя всю зиму прождал,
Скучая от воющей стужи.
Быстрее зелёным цветом поля
Положи вдаль умятой простынкой.