Зеленые цепочки (Тарантул 1)
Шрифт:
Иван Васильевич встал. Мальцев пробормотал еще несколько непонятных слов и затих.
– Хорошо. Молодец, Леночка. Я в вас не ошибся, – похвалил Иван Васильевич сильно испуганную девочку и подошел к Тарантулу. – Идите сюда. Сейчас я ему открою рот, а вы осторожно ищите там ампулу. Маленькую такую пилюлю стеклянную. Но только не раздавите ее. Она где-нибудь за щекой.
Сказав это, Иван Васильевич одной рукой взялся за подбородок Тарантула, а другой, упираясь в лоб, попробовал открыть ему рот. Это удалось не сразу. Тарантул судорожно стиснул зубы
– Ну, давайте, Леночка, не бойтесь. Он не укусит. Я держу крепко.
Лена без колебаний залезла пальцем в рот Мальцева.
– Осторожно, не раздавите! – предупредил Иван Васильевич.
– А там ничего нет…
– Смотрите за другой щекой. Поглубже.
– Есть, есть, – прошептала Лена, нащупав пальцем ампулу и перекатывая ее вдоль десен. – Вот она.
Иван Васильевич отпустил челюсти, взял ампулу и усмехнулся.
– Вот с помощью этой штуки он и хотел исчезнуть, испариться. А теперь давайте сигнал и откройте дверь.
Лена сунула кисточку в штепсель и пошла открывать дверь.
Через несколько минут в комнату вошли Бураков и три других помощника. У одного из них был большой узел с одеждой.
– Ну как, товарищ подполковник?
– Все в порядке. Предупредил меня, что у него есть шапка-невидимка… Леночка, идите в свою комнату – мы его переоденем.
– А зачем? – вырвался некстати вопрос у Лены, но Иван Васильевич нашел нужным ответить.
– Зачем? У него в одежде может быть что-нибудь спрятано, зашито или написано невидимыми чернилами. Надо все проверить. Понятно?
– Да.
– Вот мы и захватили с собой обновку для него.
Минут через двадцать Мальцев пришел в себя.
Мутным взглядом он посмотрел на стоящих вокруг него мужчин, затем, почувствовав какое-то стеснение в одежде, поднял руку и взглянул на рукав пиджака. Встретив насмешливый взгляд Ивана Васильевича, он выпрямился в кресле и глубоко вздохнул.
– Что со мной?
– Ничего страшного, – ответил подполковник. – Небольшой обморок.
– Это ваша работа?
– Да. Когда имеешь дело с ученым химиком, приходится и самому заниматься химией.
Только сейчас Тарантул почувствовал, что во рту нет ампулы. Видно было, как он ищет ее языком.
– Как вы… – проговорил он. – Как вы догадались? Откуда?
– Не ломайте напрасно голову, – перебил его Иван Васильевич, – меня предупредил об этом Шарковский. Собирайтесь, пора ехать. Надеюсь, теперь вы не испаритесь.
В ответ на эти слова Мальцев безнадежно опустил голову на грудь. Многолетняя борьба закончилась полным поражением, и он даже
35. КОРОБОЧКА
Иван Васильевич вернулся в свой кабинет с головной болью. За двое суток он четыре раза вызывал на допрос фон Штаркмана, устроил ему очную ставку с его подчиненными, неоднократно допрашивал Лынкиса, задержанных на кладбище и на Васильевском острове, но добиться ничего не сумел. Все они словно сговорились, утверждая, что служат в военной разведке и собирали сведения чисто военного характера.
– Перед нами была поставлена одна задача: разведать как можно скорей, сколько и какие части стоят в Ленинграде, не готовится ли на этом участке наступление, – сказал Лынкис на первом же допросе.
– Ну а если готовится? – спросил Иван Васильевич.
– Регулярно сообщать командованию.
– А дальше?
– Всё.
– Значит, вы были только пассивным наблюдателем?
– Если хотите – да.
Примерно то же заявляли и остальные. На допросах фон Штаркман охотно говорил о чем угодно: о литературе, о науке, о политике, о религии, но, как только Иван Васильевич задавал вопросы о цели его приезда в Ленинград, он, как и остальные, начинал твердить, что прибыл с намерением выяснить готовность Красной Армии к наступлению и, если будет возможность, выяснить день, час и направление главного удара.
На вопрос о том, почему Шарковский был так поражен, узнав, что Тарантул и Мальцев одно лицо, фон Штаркман с кривой улыбкой ответил:
– Это наши личные дела… так сказать, семейные. Не будьте, подполковник, нескромным.
На повторные вопросы об этом он вообще отказался отвечать.
Положив папку с протоколами на стол, Иван Васильевич неторопливо налил в стакан воды, достал из шкафа и проглотил таблетку, запил ее водой, сел за стол и протянул ноги.
– Н-да… поторопились, – сказал он вслух.
Операция была закончена. Вся банда выловлена и обезврежена, но этого Ивану Васильевичу было недостаточно. Он ни на секунду не сомневался в том, что фон Штаркман явился в Ленинград с каким-то конкретным заданием. Но с каким именно? Угадать это было невозможно и даже зацепиться, чтобы строить какие-то предположения, не за что.
– Войдите! – сказал Иван Васильевич, услышав стук в дверь.
Бураков быстро подошел к столу, лихо козырнул и с плохо сдерживаемой улыбкой громко сказал:
– Разрешите доложить, товарищ подполковник?
– Докладывайте.
– Выяснил. Савельев врет. Работает он на городской водопроводной станции. Пробрался туда совсем недавно.
– Савельев? В финской шапке, с противогазом? Который отстреливался на кладбище?
– Он самый. Это такой тип, товарищ подполковник… Жуткий тип! Хищник!
– Так. Ну и какие же ты делаешь выводы?
– Очень простые. Он был связан с аптекарем. Почему-то скрывал место работы. Почему? Я думаю, не хотели ли они взорвать станцию и оставить город без воды.