Зеленые двери Земли (сборник)
Шрифт:
Суб-майор Горон мог бы в один день покончить с контрабандой на Свире, и в высших сферах знали об этом лучше, чем кто-либо. Но никто не отдавал и не собирался отдавать ему такой приказ. Гораздо практичнее было поддерживать с суб-майором добрые деловые связи. И командир пограничников пользовался ими, чтобы поддерживать и укреплять свое незаконное «дело». Остряки утверждали, что всемогущего бога нет потому, что есть всемогущий Горон…
— Ложись в дрейф, — приказал Шан.
Мож послушно убрал реверс главного хода. Легкая дрожь говорила о том, что двигатели
— Трусы, — тихо выдавил Сип. — Но я живым не дамся…
Он вытащил из заднего кармана комбинезона пистолет, перезарядил и положил в нагрудный — ведь придется поднимать руки. Передумал, засунул его за широкий раструб перчатки.
Шанин подошел к нему, положил руки на плечи.
— Я не трус, Сип. Я очень не хочу умирать, но я не трус. У меня есть мысль — шальная мысль, но выбирать не приходится… Надо попробовать. И если не получится…
Сип глядел недоверчиво.
— У меня к тебе личная просьба, Бин. У меня нет оружия. Если не получится — первая пуля мне. Договорились?
— Кончайте шушукаться, — подал голос Мож.
Пол под ногами ушел вниз, потом в сторону. Где-то далеко и глухо царапнул металл о металл.
— А вот и гости дорогие… Стыкуются… Слушайте — мы ремонтники, рабочие внешнего ремонта, ясно? Сбились с маяка, попали не в ту дыру. Ремонтники — и все тут. До последнего, слышите? Ох, тетя ведьма, пронеси…
— Но Горон же знает вас, как своих детей!
— У нас не принято узнавать друг друга. Такой закон… Ремонтники. Двести семьдесят пятая рембаза, ясно? Она здесь ближе всех. Двести семьдесят пять — и точка. Больше ничего не знаем…
Дверь вздрогнула под ударом, скользнула в стену. В проеме никого не было. Томительная минута показалась годом. Маленький седой старичок в неряшливой черной форме с крылышком на лацкане ворвался в кабину с радостной улыбкой гостеприимного дедушки, встречающего долгожданных внуков.
— Вот сорванцы, вот сорванцы, — причитал он. — Совсем молодым жизни не жалко, совсем! На такой скорости — и вниз! А потом ни с того ни с сего вверх! Ну, думаю, пришла твоя пора, Горон, не иначе иноземцы какую-то пакость затеяли! Приготовился грудью, так сказать… Ан нет, тут все свои по обличью… Отлегло от сердца-то… Боится, слава Кормчему, иноземная нечисть, зубами скрежещет, а боится… Ибо мы — монолит, один за всех, все за одного… Словом могучая Свира всегда начеку… Ах, сорванцы, сорванцы…
Старичок все сыпал и сыпал, заглядывая во все углы, а трое молодцов с грустными глазами бульдогов привычно быстро обшарили «сорванцов» и застыли, уперев карабины им в животы.
— А вы, ребятки, наверное, ремонтники?
— Да, высокий, — растерянно откликнулся Мож и встретившись глазами с Шаном, утвердительно кивнул — Горон.
— С двести семьдесят пятой рембазы, наверное?
— Да, высокий, — тупо отозвался Мож.
— Так, так. Сбились с маяка, попали не в ту дыру, наверное?
— Да, высокий, — едва слышно промямлил Мож.
— Ремонтнички, значит, сорванцы-ремонтнички… Это хорошо, дырки в Коконе надо штопать… А то некоторые висельники повадились через них на Зейду шастать… Я-то сослепу за таких вас принял. Уж очень вы мне старых знакомцев Можа, Сипа и Шана обличьем напомнили. Вы-то ребятки хорошие, а вот те трое — эдакая мразь. Забыли честь и совесть, долг перед Великим Кормчим забыли… Ох, добраться бы мне до них! Уж они бы у меня если не яблоню, то каменный курорт заработали… А вы ремонтники, значит… И за этой дверкой инструмент у вас, да? Взглянуть на него можно, да? Любопытный я страсть до всякой техники…
Старичок торкнулся в трюмную дверь — она не поддалась.
— Туда нельзя. Радиация, — сказал Шан.
Старичок, удивленный его наглостью, обернулся и затрясся в беззвучном дробном смехе, держась за сердце.
— Что… ох! Что ты сказал? Ох, Великий Кормчий, уморил… Тот мой знакомец Шан, на которого ты похож… ох! Тоже был большой остряк, пока трепыхался. Радиация! Ох, сорванцы, сорванцы-ремонтнички…
— Я тоже знал одного суб-майора, Гороном звали. Умнейший был человек, догадливый — прямо всю душу до дна видел. Так вот, будь на вашем месте Горон, он бы поинтересовался сначала, какой нынче урожай на яблоки и чем пахнет навар с варенья. Тоже любопытный был…
— Как! Я? — Старичок как-то непонятно быстро очутился рядом с Шаном.
— Да нет, вы непохожи вроде… Тот догадливый был.
— Высокий, — проворковал старичок, заглядывая снизу в глаза Шану. Грустный бульдог, стороживший атамана, перекинул карабин в левую руку и зубами подтянул правую перчатку. На сгибе пальцев и ребре ладони выгнулись свинцовые блямбы — вензеля с крылом и буквами «ПГ». «Дешево и рационально, — мелькнуло у Шанина. — Кровоподтеки от ударов выходят как печати. Сразу видно, что били от имени государства, по закону».
— Когда обращаешься к полицейскому гвардейцу, надо говорить «высокий», — терпеливо повторил старичок.
— Простите, высокий, больше не повторится… Воспоминания!
Старичок моргнул, и Шан влип в переборку — на этот раз с рассеченным до кости подбородком.
— Чем же пахнет навар с варенья? — наклонился над ним с ласковой улыбкой старичок.
— Словом Кормчего. — Шан слизнул с губы кровь. — С Гороном поделился бы рецептиком… Он бы меня на руках носил… Умел снимать пенки Горон, не в пример одному старому бодливому козлу.
Грустный бульдог поднял правую руку, но старичок остановил его.
— А ты и со мной поделишься. Битое мясо мягче.
— Мясо — да, а колокол, как ни бей, ничего, кроме звона, не выбьешь.
Старичок перестал улыбаться и с минуту буравил Шана глазками-шурупчиками.
— Вставай. Говори.
— Душно здесь. Горло пересохло! У меня в трюме пиво холодное… Да только на двоих осталось.
— Я тоже до холодного пива охотник. Пошли, ремонтничек. Только если пиво с пригарью — не обессудь. Я обидчивый.