Зеленые глаза викинга
Шрифт:
– Никаких и! – взвизгнул Сулейманов. – Я не давал этим придуркам таких указаний! Я не виноват, что они его замучили до смерти!!! И к его жене я их не посылал. Витька орал перед смертью, все время жену звал по имени. Они и ломанулись к ней. Сила есть, ума не надо, честное слово! Но я не давал им таких указаний, не давал! И к их исчезновению я не причастен. Сам бы хотел увидеть этих идиотов! Но думаю, господин Баскаков о них позаботился?
И Сулейманов со странной надеждой глянул на Топоркова.
Что он хотел? Чтобы Баскаков тоже
– Баскаков о них в самом деле позаботился. Он доставил их в отделение в целости и сохранности, как только возникла в этом необходимость, – разочаровал его Топорков с величайшим удовольствием. – И смею вас заверить, что ни один волос не упал с их тупых голов. Но вот ваши заверения они оба в один голос опровергают.
– Какие?!
– Они утверждают, что вы приказали им все подчистить после того, как получат от Полукарова фотографии, негативы, диски. Короче говоря, весь собранный им материал. И когда они там ничего не нашли, вы приказали им ехать к дому жены Полукарова, дождаться темноты, не рисоваться и осторожно проникнуть к ней в квартиру. На вопрос, а что с хозяйкой делать, вы с раздражением ответили, что учить их не собирается. Они должны действовать по ситуации. Они и действовали! Сначала сидели на скамейке возле ее подъезда. Ждали темноты, а дождались ее. И не нашли ничего лучшего, как последовать за ней. Хвала небесам, у Дарьи Дмитриевны хватило сообразительности позвонить Баскакову. Хотя... Надо бы все же в милицию ей было звонить. Взяли бы сразу голубчиков, они бы и разговорились под протокол.
Как же, разговорились бы они! Сулейманов ухмыльнулся запоздалой, никчемной теперь мстительной ухмылкой.
Это они такие мягкие и покладистые сделались после того, как у Баскакова в подвале посидели. Или где там он их держал. А возьми их менты возле супермаркета, что братья стали бы говорить? Да ничего! Мычали бы нечленораздельно и утверждали, что просто гуляли. А на девушку смотрели, потому что понравилась.
Она и правда была прехорошенькой – эта Дарья Дмитриевна. Высокая, стройная, симпатичная, а взгляд какой, а улыбка! Выглядит супер, и это при том, что ей почти сорок. Чего же его-то жена расползлась, как на дрожжах, да еще и подлой болтуньей оказалась.
– Ладно. – Сулейманов зажал ладони коленями, опустил подбородок на грудь. – Пишите, стану каяться...
Глава 15
– Он во всем сознался. Или почти во всем, – сказал Топорков. – В убийстве своего брата и членов его семьи сознался. Говорил долго и весьма подробно. Думается мне, его это сильно мучило. И рад был покаяться, если не перед богом, то хотя бы перед следователем. Заказ убийства Полукарова Виктора отрицает. Гнет, что братья Синюковы его не так поняли и перестарались. И на Дарью Дмитриевну он никак не хотел покушаться.
– А с Мишей? Как с ним? В его убийстве Сулейманов не сознался?
Даша с надеждой уставилась на Топоркова, восседающего за своим рабочим столом с гордо задранным подбородком. Переглянулась понимающе с Ванькой.
Сидел бы он так, если бы не Витина флэшка с убойной информацией, которую они Топоркову в клювиках принесли. Бился бы еще сто лет, пытаясь что-то доказать, чтобы упрятать в тюрьму этого страшного человека.
Ну да ладно, не так важно, что Топорков теперь почивает на лаврах, выстеленных для него чужими руками, как важно то, что будет кому ответить за мученическую смерть ее бывшего мужа Виктора.
– К убийству Михаила Лихого Сулейманов не имеет никакого отношения, – с уверенностью замотал головой Топорков. – Он просто рассмеялся совершенно искренне, когда я задал ему этот вопрос. Вообще, говорит, ни разу не слыхал ничего про этого лоха. И не узнал бы никогда, кабы не закрутилась вся эта ерунда вокруг следачки Полукаровой и ее бывшего мужа. Ищите где-то еще. А искали?
– Искали, – покивали Даша с Ванькой в унисон.
– И что нашли? Круг подозреваемых определили? Мотивы убийства?
– Алексей Сергеевич! – не выдержала Даша и повысила голос. – Давайте не будем думать, что кто-то из нас умнее остальных, хорошо? Дедуктивный метод – это, конечно, замечательно, но когда он не находит поддержки и подтверждения в фактах, уликах, то он просто превращается в пустую говорильню!
– Не понял, это вы сейчас о чем? – оскорбленно вскинулся Топорков. – Если на флэшку намекаете, то... То я бы и без нее рано или поздно Сулейманова закрыл бы!
– Вот именно, что поздно!
Она махнула рукой и покосилась на Ваньку.
Чего притих, чего уставился на Топоркова, как на божество? Да, конечно, тот теперь герой дня. Шутка ли – закрыл Сулейманова, да еще и чистосердечное признание с него поимел.
А как же быть теперь со смертью Миши Лихого? Бессмысленной, глупой смертью, ничего не объясняющей, обрывающейся следами прямо на пороге их квартиры.
– Жена все отрицает, – внес все же свою скромную лепту Ванька в ответ на вопросительный взгляд Топоркова. – Участие свое, меркантильный интерес. Говорит, что никогда не мечтала жить в этой квартире в одиночестве. Не для того все мужу прощала, чтобы остаться одной.
– Он гулял от нее? – уточнил Топорков. – Вот вам и мотив – ревность!
– Это не про Марину. К Мишкиным романам она относилась более чем терпимо, – заступилась за подругу Даша.
И тут же снова в голову полезло: а ведь он собрался уходить от нее, собрался разводиться, она ударилась в панику, ее горе было велико.
– А что это за последняя загадочная любовница, о которой никому, кроме нее самой – жены то есть, – не известно? – спросил Топорков. – Так вы выяснили – это вранье или правда?