Зелёные огоньки
Шрифт:
Витя вдруг представил себе незнакомую «мамочку». Она почему-то походила на Пелагею Павловну, жившую под Витиной квартирой. Маленькая, морщинистая старушка в чёрном платке. У неё был только один зуб, впереди. Витина мама в праздники всегда угощает Пелагею Павловну пирогами. Старушка тоже имела где-то взрослого сына, но, в каком городе он жил, Витя не знал.
Вечером, когда Витя лёг спать, в животе у него что-то урчало. Наверное, переел мороженого. Вите захотелось сразу уснуть, а он стал считать слонов… Раз слон… два слона. Но вдруг Вите показалось, что вместо слонов он считает свои деньги.
Витя проснулся в шесть часов утра. «Что же делать? — думал он. — Ну хорошо, положим, я деньги как-нибудь верну хозяину. Но ведь это благородный поступок! А кто о нём узнает? Может быть, сходить с этими деньгами в «Пионерскую правду»? Главный редактор, конечно, сразу распорядится, чтобы Витю сфотографировали и написали о нём такую заметку: «Вчера ученик 4-го класса «Б» Витя Горчаков нашёл крупную сумму. Не истратив ни копейки, Витя решил вернуть деньги пострадавшему. Пионер просит пострадавшего зайти по адресу: 4-й Колобовский, дом № 27, квартира № 8. С часу дня до шести вечера. На снимке: Витя Горчаков с деньгами».
Но этот план Витя отклонил сразу. Ну, положим, что редактор напечатает такую заметку. Её все прочтут, и тогда любой человек сможет прибежать в редакцию и сказать: «Отдайте! Это я потерял!» А как его проверишь? Но, конечно, для этой проверки можно будет отвести специальный кабинет, и Витя будет сидеть за большим столом. Теперь пускай кто хочет идёт. А он каждого будет спрашивать: «А как вас зовут?» Вот тут-то он их и поймает! Но нет, наверное, никто не придёт за чужими деньгами.
В общем, после долгих размышлений Витя решил, что, как бы он ни хотел вернуть хозяину деньги, вернуть он их едва ли сможет: не найдёшь человека. И следовательно, эти шестьдесят рублей он может тратить с лёгкой душой.
С этого дня у Вити началась весёлая неделя. Он почти каждый день ходил в кино. Покупал себе шоколадные конфеты, пирожные, приобрёл в спортивном магазине ручной силомер, купил на подставке рыбий скелет. В магазине ДОСААФа, увидев старый, ржавый телеграфный аппарат, тоже его купил. Зачем ему были нужны силомер, рыбий скелет, телеграфный аппарат, он и сам не знал, но всё-таки обладать такими вещами было очень приятно. Витя спрятал их в чуланчике и иногда сжимал в кулаке силомер и рассматривал устройство рыбьей головы, А телеграфный аппарат он разобрал и превратил в кучу интересных деталей.
На последний гривенник Витя купил себе «уйди-уйди» — смешную пищалку с резиновым чёртиком на конце.
Деньги пролетели быстро, незаметно, и теперь без них Вите было как-то легче: не надо ходить по магазинам, не надо бояться, что про деньги узнает мама и будет ругать Витю за утайку.
А в субботу папа принёс с завода зарплату — пятьдесят рублей за полмесяца. Они взяли с мамой в руки карандаши и стали распределять деньги на питание, на оплату квартиры, телефона, газа, на трамвайные расходы, на папиросы папе, на парикмахерскую.
Папа был серьёзен. Он сокращал то «папиросную» статью,
— М-да! — говорил он. — Тут надо бы выкроить что-нибудь Витюшке или на ботинки, или на зимнюю шапку, а то замёрзнет скоро паренёк.
— Ну давай выкраивать, — отвечала мама.
И они снова писали на бумажке цифры.
Перед ужином папа торжественно сообщил, что зимняя шапка уже «выкроена» и надо завтра же пойти за ней в магазин. А иначе деньги можно распустить по мелочам, и тогда будущий помощник — Витя — простудится, останется «без головы».
— А пальто, брат, мы тебе ещё через месяц соорудим. Вот я на сверхурочную работу останусь, — улыбнулся папа.
— Ладно, я подожду, — сказал Витя и подумал, что если бы он не истратил те шестьдесят рублей, то пальто можно было бы купить хоть сегодня. Но постойте, на каком основании он мог на эти деньги покупать пальто? Он что, заработал их? Нет! Это были чужие деньги! И может быть, незнакомый Алёша вот так же, как и папа, сидел и «выкраивал» на обеды, на одежду для своей матери. А Витька взял и махнул их в два счёта! Не понёс в милицию, не настаивал на розыске хозяина, а потихоньку, как жадный человек, проел их, потратил. Ведь, честное слово, можно было в милицию отнести! И может быть, нашёлся бы этот самый Алёша. Вот бы обрадовался! Полмесяца не зря работал!..
У отца было усталое лицо. В тонких, упругих пальцах с въевшейся в них металлической пылью карандаш еле заметно дрожал. У отца всегда пальцы чуть-чуть дрожали, когда он приходил с работы, — это Витя заметил давно. Но сегодня ему особенно больно было это видеть. Ему почему-то казалось, что и у неизвестного для него Алёши были такие же руки.
Красные яблоки
Валерка и Севка сидели на подоконнике и закатывались от смеха. Под ними, на противоположной стороне улицы, происходило прямо цирковое представление.
По тротуару шагали люди, и вдруг, дойдя до белого, будто лакированного, асфальта, они становились похожими на годовалых детей — начинали балансировать руками и мелко-мелко семенить ногами. И вдруг… хлоп один! Хлоп второй! Хлоп третий!
Это было очень смешно смотреть, как прохожие падали на лёд, а потом на четвереньках выбирались на более надёжное место.
А вокруг них валялись и батоны хлеба, и бутылки с молоком, и консервные банки, выпавшие из авосек.
К упавшим прохожим тут же подбегали незнакомые граждане. Они помогали им встать на ноги и отряхнуться. И это тоже было очень смешно, потому что один дяденька помог какой-то тёте встать, а потом сам поскользнулся и снова сбил её с ног.
— А давай так, — вдруг предложил Валерка, — будем загадывать: если кто упадёт, значит, ты проиграл, а не упадёт — выиграл!
— Давай, — согласился Севка и сказал: — Ну, а как ты думаешь, во-он та старушка в платочке брякнется?
— Брякнется, — усмехнулся Валерка.
— А я говорю: нет. Ну, посмотрим, чья возьмёт! — ответил Севка.
И ребята буквально впились глазами в маленькую старушку, подходившую к злополучному месту.
Старушка остановилась перед широкой наледью. Она понимала, что ещё шаг — и ей несдобровать. Но обходить наледь было далеко.