Зеленые яблоки
Шрифт:
– Как угодно,- ответил Марч.
– Я проучу этого щенка!
– закричал вставший Макару.
Все повернулись к задыхавшемуся от злобы Макару, который сорвал с себя рубашку и приготовился к бою.
– Как угодно!
– заорал он,- и пусть не жалеет побежденный.
Схватка началась.
Марч с невозмутимым спокойствием вошел в круг. В его глазах светился радостный огонек. Для него было вполне ясно, что как бы Макару не был силен, он никакого понятия не имел о боксе.
С ревом, как взбесившийся зверь, Макару ринулся на своего
Тот пошатнулся.
– Прибей его!
– Лупи!
Марч был мертвенно бледен. От тяжело перевел дыхание, застонал и затем медленно сделал шаг вперед. Он совершенно оправился, как будто с ним ничего не случилось.
Макару еще раз замахнулся, но теперь ударил Марч.
Несмотря на легкость удара в правый глаз, последний через минуту превратился в распухшую массу.
После этого Макару стал осторожнее и попытался ногой ударить незнакомца в живот. Но Марч схватил его ногу, и тот, повернувшись и упав на голову, едва поднялся.
Противники еще несколько раз сцепились, и в результате у Макару губа оказалась рассеченной, щеки были окровавлены, а нос совершенно разбит.
Но он не сдавался. Несмотря на сыпавшиеся на него удары, он ухитрился обхватить Марча и думал, что победа за ним. Но Марч сумел как-то освободить свои руки и стал наносить Макару в ребра такие удары, что каждый из них мог вышибить из него дух. Он не выдержал этого и, подавшись назад, вытянул ногу вперед, чтобы нанести ужасный удар.
Удар не миновал Марча. Нога не попала в живот и задела лишь голень, содрав с нее кожу.
Марч нагнулся, потирая голень и корчась от боли.
Затем он взглянул туда, где стоял его противник, оглушенный, весь измазанный кровью, жадно вдыхая воздух.
– Ну, ладно,- сказал он,- надо кончать эту забаву.
Он слегка прищурил глаза, и в них засветился холодный злой огонек.
– А теперь...- произнес он медлительно,- я хочу угостить тебя моим любимым ударом. Он затуманит тебе голову на некоторое время. Гляди - вот он!..
Марч размахнулся и правой рукой ударил Макару по лицу. Послышался треск. Макару свалился как мертвый.
– Итак,- воскликнул Марч,- мое представление окончено. Разумеется, при условии, что никто из вас не захочет быть следующим.
Все сумрачно глядели на него. Мильфорд, прячась за спинами, выбрался из пещеры, уронив на пороге свою шляпу.
– Ступай прочь!
– крикнул вдруг Марч.
Он заметил, что один подкрался к нему сзади и собирался железной палкой разможжить ему голову, но остановился, ибо увидел перед собой дуло револьвера.
– Не старайся хитрить,- с насмешкой продолжал Марч,--я всегда ношу
Он выстрелил. Ножка бокала разлетелась вдребезги, а бокал беспомощно упал на стол, жалобно звякнув.
– Помните,- проговорил Марч внушительно,- что я пристрелю каждого так же просто, как отстрелил ножку бокала. На место, собаки!..
Эти отчаянные люди не были трусами, револьвер не был им страшен, однако сейчас они смутились и украдкой глядели друг на друга. Броситься ли им на него, он может убить одного-двух, но зато остальные восторжествуют.
И вот они приготовились.
Но вдруг удар гонга прервал безмолвие. Бродяги обернулись и бросились вон из пещеры.
– Констебли,- закричал Макс и сразу же бросился вслед за побежавшими.
Но Марч, бросив на распростертого Макару презрительный взгляд, спокойно вышел из пещеры.
На этот раз он не заболел желтой лихорадкой. При выходе под ноги попалась измятая шляпа. Подняв и вывернув ее подкладку, Марч прочел: "Мильфорд". Он наморщил лоб, стараясь вспомнить фамилию, и чуть не вскрикнул.
– Мильфорд, да это лакей Строма.- И ярость овладела им.- Ах так? Ему мало отца, мало сестры, купленной по сходной цене, мало Бертона...- и он бросился из кабачка, пылая ненавистью.
Глава X
Римский вечер
Сообщение по телефону Строма к Лежер вызвало панику среди всего женского населения "Девятки треф".
Это было событие.
– Сам Строи посетит нас...- благоговейно шептались по углам.
Вытаскивали спешно дорогие ковры, устраивались уютные уголки. Лежер сбилась с ног, наводя всюду лоск и красоту.
Новый звонок по телефону... Короткий разговор.
– Ему нужен римский вечер!
– вскрикнула Лежер.
– Римский вечер?!
– И он сам, подумайте, барышни, будет одет преторианцем.
– Нет, нет, римским папой!..
– Что вы говорите? Папа святой!..
– Вы ничего не понимаете, ничего...
И снова суета. Целый вечер швейцар отказывал посетителям по случаю учета.
Все женщины должны были надеть свои лучшие туники, цветные котурны и выстроиться вокруг столов в нижнем зале как на параде.
Избитую Айрис, одетую в легкую тунику, поставили в ряду других.
Мысль о самоубийстве у нее совершенно прошла, и было только одно желание - убежать из этого парадиза.
– Я не позволю ему подняться к ней, если на новенькую упадет выбор,сказала Дебора, указывая окружающим ее женщинам на Айрис.
И она с ненавистью оскалила зубы.
Рука Айрис опиралась о стол. Быстро, прежде чем кто-либо смог ее удержать, Дебора, вытащив свой нож, нанесла сильный удар, желая пригвоздить к столу белую руку Айрис.
Клинок попал между пальцев Айрис, которая почувствовала холодное прикосновение, и вонзился, задрожав, в дерево.
Лежер сорвалась с места.
Женщины подбежали и окружили Айрис, лицо которой побелело.