Зелёный мозг
Шрифт:
— Следите за своими выражениями, Свенгаард, — сказала Калапина. — Наше терпение имеет пределы.
— Как и ваша благодарность, да? — сказал Свенгаард.
Горькая усмешка тронула ее губы. — Мы говорили о выживании, — сказала она.
Свенгаард вздохнул. Он задумался о том, можно ли вообще когда-либо сломать образ мыслей, порожденный иллюзией бесконечности жизни? Она вновь заговорила здесь в духе мышления старых Туеров. А раньше его поразила в ней способность быстро восстанавливать физические и духовные силы.
Этот
— Да о выживании, — сказал Свенгаард.
— Давайте поймем друг друга, — сказала Калапина. — Среди нас есть те, которые скажут, что ваша помощь была просто вашей обязанностью. Вы все еще наши пленники. Есть те, которые потребуют, чтобы вы сдались и открыли нам весь ваш подпольный Центр.
— Да, давайте поймем друг друга, — сказал Свенгаард.
— Кто ваши пленники? Я — человек, который не член подполья и мало знает о нем. У вас есть Глиссон, который знает больше, но, безусловно, не все. У вас есть Бумур, тот, кто убежал от фармакологов, который знает еще меньше, чем Глиссон. У вас есть Дюраны, знания которых едва ли выходят за рамки их маленькой ячейки. Чего вы добьетесь, если вы выпотрошите нас?
— Ваш план спасти нас, — сказала Калапина.
— Мой план требует сотрудничества, а не принуждения, — сказал Свенгаард.
— И он даст нам только продление, а не восстановление нас в первоначальные условия, не так ли? — спросила Калапина.
— Вы должны были бы приветствовать это, — сказал Свенгаард, — он дал бы вам возможность стать зрелыми, полезными. — Он взмахнул рукой, указывая на окружающую обстановку. — Вы заморозили здесь себя в состоянии незрелости! Вы играли в игрушки! Я предлагаю вам шанс выжить!
«Что это? — размышляла Калапина. — Является ли это новое оживление побочным продуктом знания о том, что мы должны умереть?»
— Я совсем не уверен, что мы будем сотрудничать, — сказал Глиссон.
Это было уже выше того, что мог стерпеть Гарви. Он вскочил на ноги, взглянул на Глиссона. — Ты, робот, ты хочешь, чтобы человеческий род умер! Вы! Вы это еще один смертельный исход!
— Болтовня! — сказал Глиссон.
— Послушайте, — сказала Калапина. Она начала подключать каналы коммуникации. Части предложений врывались в зал:
— Мы можем восстановить ферментный баланс собственными силами!.. Уничтожить этих созданий!.. Каков его план? Каков его план?… Начинать стерилизацию!.. его план!.. Сколько мы еще продержимся, если… Нет сомнения в том, что мы можем…
Калапина успокоила голоса, повернув выключатель. — Это будет поставлено на голосование, — сказала она. — Я напоминаю вам об этом.
— Вы умрете и скоро, если мы
— Вы знаете план Свенгаарда? — сказала Калапина.
— Ход его мыслей прозрачен, — сказал Глиссон.
— Думаю, что нет, — сказала Калапина. — Я видела, как он работал с Нурсом. Чтобы достичь компенсации, он использовал опасную передозировку анурина и иноситола. Помня об этом, я все время спрашиваю себя, что дает эта передозировка, и что будет, если я применю ее к себе? И какое отношение это все имеет к охватившему нас волнению. И в чем выход. И еще тьма других вопросов.
— Я знаю его план, — усмехнулся презрительно Глиссон.
— Подавить ваши эмоции и каждому из вас дать ферментную имплантацию. — Напряженная усмешка вытянула губы и показала край зубов на лице Глиссона. — Это действительно ваша надежда. Приняв его, вы будете, наконец, потеряны для нас.
Калапина взглянула с изумлением вниз на него и была шокирована.
Гарви поймал себя на том, что улавливает подлость в голосе Глиссона. Его собственный опыт в подполье показывал, что Киборги очень расчетливы, ограничены, чтобы им можно было доверять решение простых человеческих проблем, но никогда еще он не видел, чтобы этот факт был так ярко продемонстрирован.
— Это ваш план, Свенгаард? — потребовала пояснений Калапина.
Гарви вскочил: — Нет! Это не его план!
Свенгаард кивнул себе. Конечно! Человек и отец, конечно бы, понял.
— Вы претендуете на то, что знаете то, чего я, Киборг, не знаю? — спросил Глиссон.
Свенгаард взглянул на Гарви, подняв в удивлении брови.
— Эмбрионы, — сказал Гарви.
Свенгаард кивнул, посмотрел вверх на Калапину. — Я предлагаю поддерживать вас, постоянно имплантируя вам живые эмбрионы, — сказал он. — Живые мониторы, которые будут сами делать приспособления, необходимые вам. Вы обретете свои эмоции… свою страсть к жизни, это волнение — ваша цена.
— Вы предлагаете сделать нас живыми чанами для эмбрионов? — спросила Калапина, удивление порывалось в ее голосе.
— Период беременности можно будет продлить на сотни лет, — сказал Свенгаард. — При должном подборе гормонов это может быть применимо и для мужчин, конечно, с кесаревым сечением, но оно не обязательно будет болезненным… или частым!
Калапина взвешивала его слова, удивляясь, что не чувствует отвращения к этому предложению. Но почему же она почувствовала отвращение, поняв, что Лизбет Дюран носит в себе эмбрион? Калапина вдруг поняла, что отвращение ее основывалось на ревности. Она знала, что не все оптимены примут это. Некоторые будут за возвращение к старому. Она взглянула на показания табло. Никому не удалось скрыться от неприятного волнения. Но они вынуждены будут понять, что все они умрут рано или поздно. У них был только выбор времени.