Землетрясение
Шрифт:
Кто-то изнасиловал меня. Как? Накачали наркотиками? Я ни за что не смогла бы проспать такое.
Мне нужен Кайл. О, боги, Кайл. Как мне рассказать ему о таком? Чтобы успокоиться, делаю глубокий вдох, но это не помогает. Сердце колотится и вылетает из груди. Оглядываю комнату. Мне страшно.
У кого-то есть доступ ко мне в квартиру.
Кто-то может находиться здесь прямо сейчас.
Я снова делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и снова это не помогает. Прикусываю губу, пытаясь сдержать готовый вырваться крик. Зубы прокусывают
О, Господи, только не это.
Желудок скручивается, охваченный болезненной волной тошноты.
Почему он так поступил со мной?
Как, чёрт возьми, это случилось?
Как рассказать об этом Кайлу?
Он же убьёт того, кто сделал это со мной.
Я с криком швыряю телефон в стену и бегу в ванную комнату. Падаю перед унитазом на колени — меня выворачивает так, что выходит всё сегодня съеденное. Накатывающая волна за волной рвота наконец отступает и я обнимаю холодный фарфор. Я рыдаю. Мне ужасно хочется стереть с памяти только что увиденное видео. Хотела бы я очистить своё тело от его прикосновений. Но не уверена, что что-то поможет. Даже Кайл.
Как я это переживу?
И что будет с нами?
Глава 14
КАЙЛ
Моё внимание привлекло дело о пропавшей женщине, над которым я работал на этой неделе. Проведя последние четыре дня в поисках давно потерянной сестры, клиент вдруг сообщил, что она благополучно вернулась домой… после трёх лет отсутствия. Что-то здесь не так, моё шестое чувство не даёт покоя. Слишком подозрительно для совпадения, и слишком гладко, чтобы поверить. Я потратил целую неделю, пытаясь найти пропавшую, но так и не обнаружил ни одной зацепки. Клиент заплатил наличными авансом, поэтому незакрытых денежных вопросов не осталось, и чтобы проверить, тот ли он, за кого себя выдавал, мне остаётся только выкроить время и понаблюдать за ним. Любопытно узнать, что побудило его тратить моё время.
Сегодня я работал дома. Я настроился на работу в течение следующих шестидесяти дней и чувствую себя вполне эффективным. За последние пару месяцев это хорошая перемена. Всё время, проведённое в больнице и на реабилитации, я чувствовал себя бесполезным, не в своей тарелке. Наконец-то можно вернуться к обычной рабочей рутине, и ещё к Дженни. Всё возвращается на круги своя. Жизнь прекрасна. Улыбаюсь и вспоминаю о своей чудесной девочке. Интересно, что она сейчас делает. Кручу головой из стороны в сторону, чтобы избавиться от напряжения в шее после работы на компьютере. Открываю электронную почту и просматриваю полученные новые сообщения. Большая часть из них может подождать. Отвечаю на срочные и, когда уже собираюсь закрыть свой почтовый ящик, замечаю новое сообщение. Адрес электронной почты мне незнаком, но, возможно, это запрос по нашим услугам, поэтому я открываю письмо. Внутри только ссылка и короткое сообщение:
«Возможно, тебе нужно это увидеть...»
Размышляю, нужно ли открывать эту ссылку. Помню, как Лана, наш новый технический специалист, предупреждала о вредоносных программах и вирусах, которыми можно заразить компьютер, если открывать случайные ссылки. Возможно, Лана и надерёт мне задницу, но любопытство побеждает. Я щёлкаю по ссылке. Жду, пока загрузиться изображение, и когда на экране появляется картинка, мне отчаянно хочется обратить время вспять. Какого
Смотрю на экран и чувствую, как внутри поднимается волна неуправляемой ярости и абсолютного отвращения, но понимаю, что незнание окончания этой истории может быть хуже. Нужно найти в себе силы досмотреть до конца, и неважно, насколько сильно болит в груди сердце. Разве физически возможно, чтобы сердце пошло трещинами, но продолжало биться?
Слышу, как он учащённо дышит, и заставляю себя глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Если бы я не сидел, то сейчас точно бы рухнул на колени. Сжимаю кулаки и так сильно сцепляю челюсти, что слышно, как от давления скрепят коренные зубы. Не отвожу взгляда от изображения Дженни на экране. Вижу, как сталкер кончает на её трусики, и вскакиваю со стула. Кровь практически кипит. Я никогда в жизни не был так взбешён. Если бы он был сейчас передо мной, то я свернул бы ему шею без малейших раздумий и в будущем не чувствовал бы ни капли сожаления или раскаяния.
Я уже давно знаю, что могу делать сомнительные вещи… вещи, которые большинство людей отказались бы сделать. Так бывает, когда решаешься работать в правоохранительных органах. Чтобы выжить, я делаю то, что должен, и если это означает, что я должен выбить из кого-то дерьмо или для защиты своих любимых всадить в кого-то пулю, то будьте уверены, что я сделаю это без малейших колебаний.
Экран гаснет, я подхожу к офисной стене и пробиваю в ней дыру.
Сразу же набираю номер Дженни, но она не отвечает. В панике заходится сердце: я боюсь за её безопасность. Может, этот ублюдок навредил ей? Забрал её с собой? В памяти настойчиво начинают всплывать воспоминания о похищении Дженни.
«Дженни, с тобой всё в порядке?»
« Я люблю тебя, — плакала она. —Я думала, что у меня никогда не будет возможности сказать тебе, что я тебя люблю».
Чёрт подери. Провожу дрожащей рукой по волосам и понимаю, что этот момент, без сомнения, один из тех, что кардинально изменит мою жизнь.
***
Через несколько секунд я прыгаю в свой чёрный «Додж Чарджер» и почти сразу оказываюсь на автомагистрали.
Чёрт. Она до сих пор не отвечает на звонки. Пока еду, довожу себя чуть ли не до сумасшествия наихудшими сценариями, которые услужливо подсовывает воображение. Пока я работал в правоохранительных органах, я видел ужасные вещи и знаю, на какие зверства способны люди.
В Нью-Йорк я приезжаю уже через несколько часов. Я не тратил время на упаковку сумки и всю дорогу вжимал педаль газа до упора. Пока поднимаюсь на её этаж, в животе начинает твориться чёрт знает что, и короткое расстояние между лифтом и её квартирой прохожу, будто в замедленной съёмке. Останавливаюсь перед дверью и морально готовлюсь к предстоящему. Я сталкивался с вооруженными людьми, получил пулю в голову, и сейчас любой из этих вариантов мне кажется лучше, чем беспокойство, испытываемое из-за незнания, где сейчас Дженни.