Землетрясение
Шрифт:
Интересно, знает ли он, как сильно я к нему привязалась? Видит ли он это в моих глазах? Слышит ли это в моем голосе? Написано ли это на моём лице? Надеюсь, что так, потому что я ещё не готова произнести эти слова вслух. Я не произносила эти слова с той ужасной ночи пожара, и мысль о том, чтобы сказать их сейчас, чтобы испытывать чувства подобной глубины к другому человеку, пугает меня до чертиков.
— Нет, мне совсем не было больно. Мне понравилось всё, что мы делали.
Я начинаю любить тебя.
Я слышу
Пока Кайл готовил для нас завтрак, я быстро приняла душ. Я одела одежду, в которой была прошлой ночью, а влажные волосы собрала в конский хвост. Сейчас, сидя за тем самым столом, над которым он недавно меня нагибал, я не могу не смущаться и не заливаться румянцем. Опускаю глаза на свои ладони, вцепившись ими в собственные колени. Когда я вспоминаю, как распутно вела себя, как умоляла его трахнуть меня, то подбородок сам собой опускается на грудь. Господи! Я никогда не вела себя так раньше.
Мы занимались с Дэвидом сексом, но тогда мы были подростками. С Джошем у нас был горячий секс, но не настолько, чтобы я умоляла его засунуть в меня свой член. Секс с Кайлом неописуем… мне просто не хватает слов. Может, именно так и должно быть, а мне просто никогда не довелось испытать это раньше?
— Ты будешь тост или рогалик?
Его глубокий голос выдёргивает меня из моих мыслей.
— Тост, пожалуйста, — отвечаю я.
Кайл подмигивает и только потом возвращается к готовке.
Впитываю в себя вид его взъерошенных волос и мышц, перекатывающихся под кожей на широкой спине. Он так сексуален сейчас, босиком, в низко сидящих на бедрах пижамных штанах. У него широкие плечи. Сейчас мне видна верхушка памятной татуировки, набитой по всей поверхности его бицепса. Она состоит из двух надписей, выполненных в черных и серых оттенках: имён его родителей.
— Тебе помочь? — спрашиваю я, понимая, что вместо того, чтобы переваривать случившееся, я должна ему помочь.
— Если ты не против, не могла бы ты принести апельсиновый сок и два стакана. Они там, в шкафу, — говорит он, показывая налево головой. Я достаю сок из двухдверного холодильника из нержавеющей стали и, прежде чем взять два стакана из шкафа, замечаю, как аккуратно разложены внутри все продукты. Ставлю стаканы на стол, а Кайл расставляет наши тарелки. Он приготовил бекон и омлет — моё любимое блюдо.
— Присаживайся, — говорит он, отодвигая рядом со мной стул.
— Спасибо. Выглядит замечательно. Этим утром я проголодалась, — беру нож и намазываю на тост сливочное масло.
— Мы наработали аппетит.
Отрываю взгляд от своей тарелки и натыкаюсь на самодовольную улыбку Кайла. Вспоминаю о том, что именно мы делали и как именно мы «работали» на этом самом столе, и моё лицо заливает румянцем.
— Надеюсь, ты помыл стол.
Слова вылетают изо рта до того, как я могу остановить их. В момент, когда они пронзают воздух и долетают до слуха Кайла, мне очень хочется вернуть их обратно. Его короткий смешок заставляет меня почувствовать себя более раскованно, поэтому я приступаю к еде и беру со своей тарелки первую порцию яичницы. Добавленные
— М-м… Это, возможно, лучшая яичница, которую я когда-либо ела. А что ты ещё умеешь готовить? — спрашиваю я, делая из тостов, яичницы и бекона сэндвич.
— Я много чего умею. Когда наши родители умерли, мне пришлось готовить для Кенны. А что? Собираешься использовать мои умения повара? — спрашивает он, собираясь откусить свой тост.
— Нет, — качаю отрицательно головой, — собираюсь использовать тебя для секса, — говорю я невозмутимо, и Кайл смеётся, поглаживая моё бедро ладонью. — Так что, считай, что я тебя предупредила, — улыбаюсь я.
Кайл наклоняется и целует меня в макушку:
— Спасибо за предупреждение, но твоя идея использовать меня не кажется мне такой уж трудной задачей. Не стесняйся, используй меня любым, каким сможешь придумать, образом.
В ответ я хихикаю, наслаждаясь этой светлой стороной его натуры. Неловкость «следующего утра» исчезает, и кажется, что мы, заходя на новую для нас территорию, находим свою точку опоры.
Сидя там, продолжая поглощать свой завтрак, не перестаю задаваться вопросом, чего же он? Можно ли сказать, что у нас начались отношения? Хочет ли он чего-то большего, чем просто секс, или я для него всего лишь красивая задница? Мне кажется, что у нас не просто секс, но, возможно, я идеализирую ситуацию. Господи, надеюсь, что нет. Я уже влюбляюсь в него, и от мысли о том, что у него нет ко мне ответных чувств, у меня пропадает аппетит. Нехорошее предчувствие в животе становится всё настойчивее.
Кладу вилку на тарелку и делаю глоток апельсинового сока.
Так, спокойно! Кайл не возился бы столько с завтраком для меня, если бы я была для него только удобной подстилкой.
— Что мы делаем? — выдаю вдруг я.
Кайл смотрит на меня, потом на свою тарелку и снова на меня.
— Мы завтракаем, — отвечает с ухмылкой.
Я слегка кривлю в усмешке губы, но на самом деле не считаю его ответ смешным. Теперь, когда я задала вопрос, мне нужно знать ответ.
— Я не об этом. Чего ты хочешь от меня… от нас?
Кайл кладет вилку, отодвигает тарелку, а потом поворачивается ко мне. Он пододвигает мой стул ближе и разворачивает его так, чтобы мы сидели друг к другу лицом. Может, этот разговор — последнее, что у нас будет, может быть, так он прощается. Мой желудок скручивает в узел.
— Я, правда, полагал, что ты понимаешь, что я от тебя без ума. Мне следовало бы догадаться, что тебе нужно услышать эти слова. Прости, но я не привык к такому… к отношениям. Последние два года я был один, женщин в моей жизни не было.
Я удивлена. Трудно себе представить, чтобы парень мог так долго обходиться без секса, но так Кайл становится для меня ещё более притягательным.
— Из меня плохой романтик. И я, наверное, хреновый парень, но Дженни Мур, ты будешь моей девушкой?
Я отвечаю: «Да», улыбаясь куда уж больше, бросаюсь к нему на грудь и обнимаю его за шею.
Кайл тянет меня к себе, заставляя пересесть к нему на колени, и легонько целует в губы. Он пристально смотрит мне в глаза. Наши лица близко, так близко, что я различаю всевозможные оттенки золотистого и коричневого на его радужке. Он скользит ладонями по моим щекам, зарывает пальцы в волосы и сжимает мне голову.