Землей рожденные

Носов Евгений Валентинович

То были первые клетки Оранжевого.

Рассказывая эту часть своей истории, Конструктор не смотрел на Бара потому, что считал свой поступок тоже не совсем честным. В

чем он сейчас и сознавался. И чтобы поскорее избавиться от признаний, он без предисловий вдруг сказал:

– Знаешь, Бар, мне почему-то кажется сейчас, что только Оранжевый способен назвать нас людьми. Ему одному удалось увидеть живое в простых камнях. Видение это, конечно, воображаемое, придуманное. Но... никому из нас не приходило в голову оживлять камни, находить в них очарование...

Дребезжание зуммера перебило Конструктора. Он посмотрел на экран, но никого постороннего не увидел. Там все еще было побережье. Только сейчас оно было опустевшим. Опустевшим и неодушевленным без Оранжевого... А в углу экрана он видел сосредоточенное лицо Бара, нервно покусывающего губы. Видимо, тот, кто вызывал Конструктора на связь, не решился без особого позволения влезать в экран.

–

Оранжевый, может, и не человек, - продолжил тогда Конструктор, но он более человечен, чем мы, и потому он мне дорог. Для меня он не только модель. Да и тебе, я полагаю, он тоже стал не чужим, называй ты его или не называй сыном или еще как-то.

Вызов повторился.

– Подожди, я отвечу, - сказал Конструктор.

На связь вышел старший клона Службы Безопасности. С невозмутимым видом, будто только выполняя ритуал доклада, он сообщил, что Помощник Конструктора Вит дезорганизовался - у него отказал мозг из-за пересыщения информацией по вопросу, не имеющему решения, - теперь Вит помещен в Изолятор. Старший клона СБ спрашивал, что делать с Витом дальше.

– А где Оранжевый?
– спросил Конструктор.

Старший клона СБ некоторое время непонимающе смотрел на Конструктора.

– Где он сейчас?!
– неожиданно закричал Бар.
– Он жив?! Говори, жив? Ну же!..