Земли Чингисхана
Шрифт:
Прекрасной преградой для наступающих воинских соединений может оказаться и Тянь-Шань, горная система, представлять которую нет особой необходимости и которая отделяет территорию Восточного Туркестана от территории Киргизии и Казахстана. Напомню, что одним из важных доводов, который подвиг цинское правительство на овладение Синьцзяном, являлась необходимость положить Тянь-Шань в качестве границы между Китаем и Западом.
Однако, в общем, здесь есть следующее замечание. В XX веке Советская армия, в ходе проведения операций по разгрому Квантунской армии (т. е. освобождая Китай от «японской организации»), преодолевала и Амур, и Большой Хинган, и Гоби, [177] а через Тянь-Шань, силами мехчастей, проходила как в ходе специальной операции НКВД в сентябре 1937 года в Синьцзяне, [178] так и в августе-сентябре 1953 года, когда в экспедиции участвовали танки Т-54 и Т-34–85, авиадесантные самоходно-артиллерийские установки АСУ-57, бронетранспортеры БТР-40 и БТР-152 и др. «Мероприятие было
177
См., напр., книги С. А. Плиева «Через Гоби и Хинган», «Конец Квантунской армии».
178
См., напр.: Нэх В. Ф. Специальная операция НКВД в Синьцзяне.
179
Киселев Е. Он-лайн версия «Независимой газеты».
Это то, что касается географического подхода. Сейчас попробуем подойти к делу с культурно-исторической точки зрения. Граница может проходить по линии компактного расселения народов, тяготеющих или к российской цивилизации, или к китайской. Но как определить, в какую сторону тяготеет тот или иной народ, если он вообще-то стремится к независимости? Не так уж и сложно, и здесь следует привести казахскую поговорку — «Кара кытай каптасы, сары орыс экендей болар» (Черный китаец навалится, рыжий русский отцом покажется). Т. е. речь должна идти о выборе, для того или иного народа, стороны «меньшего зла» и наибольшей культурной комплиментарности. Все-таки те же казахи, несмотря на свой сегодняшний национализм и сомнительные уверения в том, что Чингисхан был казахом и это казахи брали Москву в 1238 году, более всего тяготеют именно к русской цивилизации, а не к китайской.
Конечно, некоторые националистически настроенные современные казахские граждане, выступающие на форумах в Интернете, ведут себя очень уверенно и осыпают ругательствами Россию и Китай почем зря, но осыпают ее почему-то на русском языке. Это одно. А вот второе состоит в том, что Россия не завоевывала Казахстан и Киргизию и, если я не ошибаюсь, это вожди казахских племен прибежали добиваться российского протектората. Возможно, тогда на них произвел впечатление пример Джунгарского ханства, население которого было практически полностью вырезано цинскими войсками, [180] а возможно, что именно притеснения от джунгар послужили решающим толчком в обращении к России. Здесь отмечу, что в беседе с послом России А. И. Тевкелевым батыр Букенбай говорил: «Когда киргиз-кайсацкая (казахская. — К. П.) орда в подданство Российской империи была не принята, не ото всех ли сторон они по своим поступкам всегда беспокойства принимали, почти ото всех всюду бегая, яко зайцы от борзых собак, разорялись и свой скот, бегаючи, сами бросали». Пока казахи чувствуют себя защищенными, но кто знает, что будет дальше и не придется ли опять засылать гонцов в «Руслянд».
180
См.: Хафизов К. Казахско-китайская граница в прошлом и сегодня.
Нет сомнения, что со стороны Китая присутствует определенное движение в Казахстан, и китайские устремления к Каспию, к нефте- и газоносным районам также присутствуют. Однако говорить о том, что КНР пойдет на какое-то военное вторжение в эти районы, на мой взгляд, необоснованно. Почему? Дело в том, что тот или иной регион можно завоевать, но далее придется думать об его освоении и желательно — о мирном его освоении. Какое-то военное движение вперед возможно, но в этом случае желательно иметь крепкий тыл, тогда как никакого крепкого тыла у Китая в этом направлении не будет. Дело в том, что в тылу этой возможной экспансии остаются уйгуры с их явным сепаратизмом и сильным стремлением к независимости. И здесь следует отметить, что «уйгурский вопрос» так до сих пор и не решен хоть сколько-нибудь удовлетворительно. По данному вопросу я рекомендую читателю работу В. Хлюпина «Треугольник геополитического взрыва». [181] Обычно Россия жертвовала уйгурами в пользу хороших отношений с Китаем, но кто может поручиться за очередную жертву, если этим хорошим отношениям придет конец?
181
Хлюпин В. Треугольник геополитического взрыва. М., 1999.
Еще одним подходом к определению «линии баланса» между российской и китайской цивилизациями может стать подход климатический. Выше я уже рассуждал о том, что расовые отличия служат человеку для лучшей адаптации к условиям окружающей среды. Вообще-то этот вопрос требует глубокого научного анализа, но если рассуждать на обычном, житейском, уровне, то следует сделать некоторые замечания.
Всем известен лозунг популярнейшего российского политика В. В. Жириновского «Мыть сапоги в Индийском океане!». Так вот. Данный лозунг, лично мне, определенно не нравится.
Здесь следует ненадолго вернуться в историю и посмотреть на условия, при которых сложился ханьский этнос. Влияние условий окружающей среды на хозяйство и культуру народов и сейчас очень велико, несмотря на то, что во многих странах большинство населения вследствие урбанизации проживает в условиях искусственного климата. В древности влияние климата являлось, возможно, основным.
Во II–I тыс. до н. э. климат Среднекитайской равнины был даже более влажный и теплый, чем сейчас. И именно тогда началось формирование древнекитайского этноса, которое проходило на территории значительных размеров, но практически в одинаковых условиях, в долинах среднего и нижнего течения реки Хуанхэ. С ростом численности ханьский народ стал выходить за пределы своего исконного ареала обитания.
«В результате завоевательных походов Цинь Шихуана и ханьского У-ди китайцы вышли за пределы первоначального района расселения. Экологическая среда изменилась, и территория была уже не так однородна, как раньше. На севере часть китайского населения оказалась в зоне пустынь и полупустынь, где летом было очень жарко, а зимой холодно и почва была не пригодна для земледелия. На юге же переселенцы увидели густой лес и бамбуковые заросли, много змей и хищников, сплав по рекам был затруднен из-за порогов. Жаркий и влажный климат способствовал распространению желтой лихорадки. Но тем не менее на юге китайцы приспосабливались быстрее, чем на севере, т. к. они селились в плодородных долинах рек, где условия были близки к их родным местам, в то время как коренное население было оттеснено в горные районы». [182]
182
Савин А. В. Географическая проблема Севера и Юга в сознании и культурном наследии китайцев: история и современность.
Таким образом, несмотря ни на какую урбанизацию, следовало бы ожидать от китайцев усиления экспансии на территории южнее Китая, что в принципе в настоящее время и происходит. Китайское влияние наиболее сильно в пределах ЮВА. Как уже отмечалось выше, в 1990 году только в двух странах из 136, где присутствовали китайские иммигранты, в Индонезии и Таиланде, проживали 35 % хуацяо, а вот сведений об освоении китайцами Аляски я не нахожу, несмотря на то, что в США, которые этой Аляской владеют, живет весьма многочисленная китайская диаспора. Кстати, в этом североамериканском штате добывается нефть, но вот его население составляет всего только 632 тыс. человек, из которых 80 тыс. относятся к коренным народностям. И это при том, что для Аляски установлены большие льготы, по которым население (физические лица) полностью освобождены от региональных и местных налогов, а власти осуществляют программы ускоренного бытового обустройства людей. «К 2004 г. 84 % населения должно быть обеспечено централизованными или автономными системами водопровода и канализации. В 1990 г. этот показатель равнялся 40 %, в 1980 г. — 20 %»\ Вот как! Но не едут туда китайцы — хоть плачь. Хотя туристы Аляску посещают охотно, до 700 тыс. человек в год.
В завершение можно сказать, что у Китая достаточно болевых точек и слабых мест. Есть соблазн ударить по ним, что в принципе и предлагает известнейший наш геополитик и евразиец Александр Дугин в своем фундаментальном труде «Основы геополитики»: «Тибет, Синьцзян, Монголия, Манчжурия составляют вместе пояс безопасности России. Основная задача в этом регионе — сделать эти земли подконтрольными heartland'у, используя при этом потенциальных геополитических союзников России — Индию и Японию, а также страдающее от Пекинского диктата местное население. Для самого Китая этот пояс является стратегическим плацдармом для потенциального „рывка на Север“, в Казахстан и Сибирь. Это земли, вплотную примыкающие с юга к Lenaland, вокруг которой с неизбежностью будет разворачиваться позиционное геополитическое противостояние ведущих мировых сил. Россия должна оторвать этот плацдарм от Китая, отбросить Китай к югу и предложить ему в качестве геополитической компенсации развитие по оси Север-Юг, в южном направлении: Индокитай (кроме Вьетнама), Филиппины, Индонезия, Австралия».
Предлагаемые А. Дугиным мероприятия, как-то «оторвать» и «отбросить», вызывают уважение грандиозностью замысла, поскольку отрывать придется не у Афганистана, а отбрасывать предстоит вовсе не движение «Талибан». Однако есть и некоторые соображения.
Во-первых, предложение Китаю, особенно со стороны России, да еще в качестве компенсации, заняться развитием по южной оси выглядит достаточно любопытно. Китай уже давно и без всяких ультиматумов работает на данном направлении, и его не стоит особо упрашивать об этом.